Роже Гар - Семья Тибо (Том 2)

Жак, нахмурившись, отрицательно покачал головой.

В эту минуту у подъезда гостиницы остановился автомобиль. На нижних ступеньках лестницы показалась фигура Эке. За ним шла его жена. Николь так никогда и не могла простить дяде Жерому: она считала его виновником дурного поведения своей матери, и теперешняя скандальная история казалась ей справедливой божьей карой. Но в этот час тяжкого испытания она не хотела покидать свою тетку Терезу и Женни.

Эке на минуту задержался на пороге. Острым взглядом из-за пенсне он быстро оглядел вестибюль. Увидел Антуана, шедшего к нему навстречу. Но не узнал Жака, который умышленно оставался в тени.

Антуан не встречался с Николь с того самого вечера, накануне смерти ее дочурки. (Он знал, что вскоре после этого Николь родила мертвого ребенка, что роды были очень тяжелые и навсегда искалечили ее тело и душу.) Она похудела; юношеское, доверчивое выражение лица совершенно исчезло. Она протянула Антуану руку. Взгляды их встретились, и черты Николь слегка передернулись: образ Антуана был для нее неразрывно связан с самыми мучительными воспоминаниями, и вот сейчас ей опять пришлось встретиться с ним в трагической атмосфере новой драмы...

Антуан, что-то нашептывая хирургу на ухо, проводил его с женой до лифта. Прежде чем все они исчезли в застекленной кабинке, Жак издали увидел, как его брат прижал палец к виску, у самых корней волос.

Особа в черном платье выскочила из-за своей конторки.

- Это родственник?

- Нет, хирург.

- Надеюсь, они не вздумают оперировать его здесь!

Жак повернулся к ней спиной.

Музыка кончилась. В столовой потушили свет. Автобус привез с вокзала молодую молчаливую парочку: это были, по-видимому, англичане; их прекрасные чемоданы сверкали новизной.

Прошло не более десяти минут, как вдруг снова появилась горничная и передала Жаку вторую записку от Антуана:

"Телефонируй в клинику Бодран, Нейи, 54-03, от имени Эке. Пусть немедленно пришлют карету скорой помощи для лежачего больного и готовят операционную".

Жак сейчас же позвонил.

Выходя из телефонной будки, он наткнулся на кассиршу, стоявшую за дверью. С видимым облегчением она любезно улыбнулась ему.

Жак заметил Антуана и Эке, шедших к выходу через холл. Хирург направился к автомобилю и уехал один.

Антуан вернулся к Жаку.

- Эке хочет попытаться извлечь пулю еще до утра. Это единственный шанс...

Жак вопросительно взглянул на брата. Антуан поморщился.

- Черепная коробка глубоко продавлена. Будет чудо, если он выкарабкается из этой истории... Теперь вот что, - продолжал Антуан, направляясь к письменному столу у входа в галерею. - Госпожа де Фонтанен просит известить Даниэля, он в Люневиле. Тебе нужно будет отнести депешу в какое-нибудь почтовое отделение, открытое ночью, например, возле Биржи.

- Дадут ли ему отпуск? - усомнился Жак.

"При создавшемся положении, - думал он, - да еще из пограничного гарнизона!"

- Конечно... А почему бы нет? - возразил Антуан, не понимая.

Он уже сел за стол и начал составлять текст телеграммы. Но передумал и скомкал исписанный лист.

- Нет... Лучше обратиться прямо к полковнику, Это будет вернее. - Он взял другой лист и начал писать, бормоча: "Прошу вас... настоятельно срочно разрешить... отпуск... сержанту Фонтанену... отец которого..." Кончив, он встал.

Жак послушно взял от него телеграмму.

- Встретимся в клинике? Где она находится?

- Если хочешь... бульвар Бино, четырнадцать... Но стоит ли? - добавил он, подумав. - Не лучше ли тебе ехать домой, старина, и хорошенько выспаться... (Он чуть было не прибавил: "Где ты остановился? Не хочешь ли перебраться ко мне на Университетскую улицу?" - но воздержался.) Позвони мне по телефону завтра утром до восьми часов; я сообщу тебе обо всем, что случилось за ночь.

Жак уже направился к выходу, когда Антуан снова окликнул его:

- Тебе следовало бы дать телеграмму и самому Даниэлю тоже и указать ему адрес клиники.

XIX

Когда Жак вышел из почтового отделения у Биржи, время близилось к полуночи.

Мысли его были заняты Даниэлем; он представлял себе своего друга распечатывающим телеграмму, которую он только что отправил, подписав: "Доктор Тибо". Жак в нерешительности остановился посреди тротуара, устремив невидящий взгляд на ярко освещенную пустую площадь. Все тело его слегка поламывало, как перед началом болезни; у него кружилась голова. "Что это со мной?" - подумал он.

Он заставил себя подтянуться, выпрямился и перешел улицу. Воздух уже не был так неподвижен, но ночь оставалась теплой. Жак побрел вперед без определенной цели. "Что со мной? - вторично задал он себе вопрос. - Женни?" Образ девушки, бледной и тоненькой в своем строгом синем костюме - такой, какой он внезапно увидел ее после стольких лет разлуки, - вновь предстал перед ним. Всего лишь на одно мгновение. Он тотчас же без особого усилия отогнал его прочь.