Джеймс Клавелл - Сёгун (части 1-2)

- Вы устали, Анджин-сан? - участливо спросила Марико. - Если вы устали, я пойду пешком, а вы можете проехаться в паланкине.

- Спасибо, - ответил он угрюмо, ему не хватало его сапог, ременные шлепанцы все еще были непривычны. - С ногами у меня все в порядке. Я просто хотел, чтобы мы уже были в безопасности, на море, только и всего.

- А в море безопасно?

- Иногда, сеньора. Нечасто. - Блэксорн едва слышал ее. Он думал: "Боже мой, надеюсь, я не дам Торанаге уйти. Это было бы ужасно! Насколько проще было бы, если бы я не видел его. Мне не повезло, это один из тех несчастных случаев, когда можно разрушить хорошо подготовленный план. Старуха Киритсубо хорошая актриса, и эта молодая тоже. Только потому, что я не понял, что она кричала, я не поддался на эту уловку. Очень не повезло, что я так ясно увидел Торанагу - в парике, накрашенного, в кимоно и плаще, как у Киритсубо, но тем не менее Торанагу",

На следующем пункте проверки капитан серых подошел ближе, чем раньше, служанки кланялись со слезами и стояли на дороге, не собираясь уступить, как будто просто остановились. Капитан всмотрелся в Блэксорна и отошел. После внимательного рассматривания он заговорил с Марико, которая покачала головой и что-то ответила. Мужчина что-то буркнул и вернулся к Ябу, отдал документы и махнул рукой в знак того, что процессия может двигаться дальше.

- Что он сказал? - спросил Блэксорн.

- Он интересовался, откуда мы, где наш дом.

- Но вы покачали головой. Что же вы ответили?

- О, извините, он сказал - он спросил, не были ли отдаленные предки ваших людей связаны с ками - духом, который живет на севере, на окраинах Китая. До недавнего времени мы думали, что Китай был только еще одной цивилизованной страной на свете, за исключением Японии. Китай такой большой, что он сам похож на целый мир, - сказала она и закрыла на этом тему. На самом деле капитан спросил ее, не думает ли она, что этот чужеземец был потомком Харутвакари, ками, который присматривает за кошками, добавив, что он воняет, как хорек в течке, как, по его предположению, должен вонять ками.

Она ответила, что она так не думает, внутренне стыдясь грубости капитана, так как Анджин-сан не имел запаха, характерного для Тсукку-сана, отца-инспектора или других варваров.

Его запах теперь был почти незаметен.

Блэксорн знал, что она не сказала ему правды. "Я бы хотел разговаривать на их тарабарском языке, - подумал он. - Я бы хотел убраться с этого проклятого острова, назад на "Эразмус", с нормальной командой и большим запасом пищи, грога, пороха, - зарядов, продать товары и плыть опять домой. Когда это будет? Торанага сказал, скоро. Можно ли ему доверять? Как он доставил корабль в Эдо? На буксире? Или его привел португалец? Хотел бы я знать как португалец, не загноилась ли у него нога? Хотелось бы знать, собирается ли он жить с двумя ногами или одной, если его не доконает ампутация, или он близок к смерти. Боже мой, защити меня от ран и докторов. И от священников".

Еще одна проверка. Блэксорн не мог никак понять, как они все могут оставаться такими вежливыми и терпеливыми, все время кланяться, и позволять брать документы, и получать их обратно, всегда улыбаться без признаков раздражения с чьей-либо стороны. Они так отличаются от нас.

Он взглянул в лицо Марико, частично скрытое вуалью и широкой шляпой. Он подумал, что она выглядит очень хорошенькой и он рад, что так вышел из себя из-за ее ошибки. "По крайней мере, я больше не буду иметь дела с этим вздором, - сказал он себе. - Вот кровавые мерзавцы! "

После того как он принял утром ее извинения, он стал расспрашивать ее об Эдо и японских обычаях, об Ишидо и о замке. Темы секса он избегал. Она отвечала подробно, но избегала каких-либо политических объяснений, - ее ответы были информативны, но безобидны. Скоро она и служанки ушли, чтобы подготовиться к отъезду, и он остался один с самураями на страже.

Его раздражало такое количество людей вокруг. "Все время кто-нибудь около тебя, - подумал он. - Их слишком много. Они похожи на муравьев. Мне хотелось бы для контраста покоя за закрытой дубовой дверью, причем запор с моей стороны, а не с их. Я не могу дождаться, когда попаду на борт, потом на воздух, потом на море, даже на эту выматывающую всю душу галеру, похожую на брюхо свиньи".

Сейчас, когда он шел через Осакский замок, он понял, что увидит Торанагу на своей территории, в море, где он сам был на коне. "У нас будет достаточно времени поговорить, Марико будет переводить, и я все устрою. Торговые соглашения, корабль, возвращение нашего серебра, цены, если он захочет купить мушкеты и порох. Я составлю соглашение о возвращении на следующий год с полным грузом шелка. Ужасная история произошла с Доминго, но я использую его информацию для добрых дел. Я возьму "Эразмус" и поплыву к реке Перл в Кантоне и прорву португальскую и китайскую блокаду. Верните мне мой корабль, и я разбогатею! Стану богаче, чем Дрейк! Когда я вернусь домой, я позову всех морских волков от Плимута до Зейдер-Зее, и мы возьмем в свои руки торговлю со всей Азией. Там, где Дрейк только подпалил Филиппу бороду, я отрежу ему яйца. Без шелка Макао погибнет. Без Макао умрет Малакка, затем Гоа! Мы можем свернуть Португальскую империю, как ковер. "Вы хотите торговать с Индией, ваше величество? Азией? Африкой? Японией? Так вы можете получить их через пять лет! "