Джеймс Клавелл - Сёгун (части 3-4)

- Добрый вечер, Анджин-сан, - приветствовал его главный банщик. Это был огромный, средних лет мужчина с большим животом и мощными бицепсами. Его только что разбудила служанка - прибыл поздний посетитель. Он хлопнул в ладоши. Появились банщицы, Блэксорн прошел за ними в мыльную: его сполоснули, намылили, он попросил повторить все снова, потом, уже в ванной комнате, влез в очень горячую воду и терпел сколько мог и, наконец, отдался умопомрочаю-щей хватке массажиста - сильные руки мяли его, втирали в кожу ароматное масло, раскручивали мускулы и шею... Потом его провели в комнату отдыха, где подали выстиранное, просушенное на солнце кимоно. Блэксорн прилег, глубоко вздохнул и полностью отдался необыкновенно приятному ощущению возвращающейся бодрости и одновременно расслабленности.

- Дозо гомен насай - хай, Анджин-сан?

- Хай, домо.

Принесли зеленый чай. Он сказал служанке, что останется здесь на ночь не хочет идти к себе. Потом один, в полном спокойствии, он пил чай, чувствуя, как этот напиток окончательно очищает его. "... Противного вида обугленная трава... " - с отвращением вспомнил он, но тут же поправил себя вслух: "Будь терпелив, не давай разрушить свою внутреннюю гармонию. Они только бедные, невежественные глупцы, которые не знают ничего лучшего, ты был таким же когда-то. Ничего, теперь ты можешь показать им, да? " Он сумел выкинуть все это из головы и достал словарь. Но сегодня вечером, в первый раз с тех пор, как получил этот словарь, он осторожно отложил его в сторону и задул свечу. "Я слишком устал, - утешил он себя. - Но уж не настолько, чтобы не ответить на простой вопрос, - напомнил ему внутренний голос. - Они и вправду невежественные глупцы или это ты дурачишь себя? Ну, будет, я отвечу позже, когда придет время... Сейчас я уверен в одном: не хочу, чтобы они были поблизости... ". Он повернулся к стене и отогнал эти мысли в дальний угол сознания - ему просто необходимо выспаться...

Проснувшись, Блэксорн почувствовал себя отдохнувшим. Чистое кимоно и набедренная повязка с таби лежали рядом. Ножны обоих мечей были тщательно вычищены. Он быстро оделся и вышел на улицу, где его уже ждали самураи. Они поднялись и отвесили поклоны.

- Сегодня мы охраняем вас, Анджин-сан.

- Спасибо. Мы идем на верфь?

- Да, вот ваш пропуск.

- Благодарю вас. Могу я узнать ваше имя?

- Мусаси Митсутоки.

- Спасибо, Мусаси-сан. Пошли?

Они спустились к верфям. "Эразмус" крепко держался на якоре на глубине трех саженей, трюмы - в превосходном состоянии. Блэксорн нырнул с борта и проплыл под килем: обрастание днища минимальное - несколько ракушек. Теперь - на борт: что ж, руль в полном порядке; на складе сухо и чисто; он нашел кресало и выбил искру на пробную порцию пороха - воспламенение мгновенное, порох в прекрасной сохранности. Так, полетом на небо - с верхушки фок-мачты он поискал, нет ли угрожающих трещин, поломок, обрывов: нет, ни там, ни по пути на мечту, ни где-либо еще в рангоуте ничего подозрительного. Правда, многие веревки, гардели и ванты сращены неправильно, но это пустяк исправим за полвахты.

Оказавшись снова на юте, он позволил себе широко улыбнуться. "Корабль выглядит как... как что? " Блэксорн не придумал подходящего слова, он только засмеялся. Ему хотелось еще побывать в своей каюте, и он опять спустился вниз. Но здесь, в этой знакомой тесноте, он вдруг почувствовал себя чужим и одиноким... Мечи его лежали рядом, на койке. Он потрогал их, вынул "Продавца масла" из ножен: работа изумительная, жало лезвия наточено отлично. Он разглядывал меч с чувством удовольствия - подлинное произведение искусства. "Да, но смертельного искусства, - подумал он, поворачивая меч на свету. Эти мысли всегда приходили ему в голову, когда он смотрел на мечи. - Сколько смертей на тебе за все твои двести лет? Сколько еще будет, до того как погибнешь сам? Неужели мечи живут своей жизнью, как говорила Марико-сан? Марико... Что с ней?.. " Отблески с поверхности моря проникли в каюту и прыгнули на сталь - вся его меланхолия тут же исчезла. Он убрал "Продавца масла", стараясь не трогать лезвие пальцами - малейшее прикосновение, согласно понятиям японцев, могло повредить такую совершенную вещь.

Блэксорн, облокотившись на койку, вглядывался в пустынную поверхность моря... "Так что с руттерами? И навигационными инструментами? - обратился он к своему отражению в медной морской лампе, тщательно начищенной, как и все кругом. Но отражение молчало. - Купишь в Нагасаки, когда будешь набирать команду. И позаимствуешь у Родригеса. Да-да. Тебе же придется захватить его, перед тем как напасть на корабль, не так ли? - Он видел в медном "зеркале", что улыбается. - Ты уверен, что Торанага даст тебе уйти, да? - И ответил уверенно: - Да. Поедет ли он в Осаку или нет, я получу все, что мне надо. И Марико тоже".