Юрий Кузнецов - Тропы вечных тем - проза поэта

— далее в статье 1978 г.:

«После войны он издал восемнадцать поэтических книг, которые открыли нам, его друзьям и почитателям, изумительную россыпь самоцветного таланта.»

— данный фрагмент добавлен Ю. Кузнецовым из стенограммы собственного выступления на Четвёртом съезде писателей РСФСР (см. предыдущий раздел настоящего тома). Статью 1978 г. к 60-летнему юбилею Тряпкина вместо этого завершал следующий текст:

«Этим качеством выражать изначальную стихию и дорог Николай Тряпкин нам, его почитателям, людям сугубо городским и давно позабывшим деревенский быт. Что значит быт, когда в каждом из нас живёт та же стихия!

Многие стихи поэта живут в моей памяти и останутся со мною навсегда. Назову некоторые из них: „А на улице снег…“, „Что за купчики проезжали…“, „Где-то есть космодромы…“, „Сны“, „У смеркшего дня…“, „Я искал твой след неповторимый…“, „Знакомое поле“, „Свет ты мой робкий, таинственный свет!..“, „Суматошные скрипы ракит…“, „Стансы“.

Какие прекрасные образцы! Я преклоняюсь перед талантом этого поэта, поздравляю со славной годовщиной, желаю долгих лет жизни, земных благ, творческих радостей!»

— Комментарий Евгения Чеканова:

«…Набравшись наглости, я разыскиваю домашний адрес своего кумира и посылаю ему гору своих виршей, написанных „под Кузнецова“. Адресат молчит… проходят месяц, два, три… полгода!.. и вот в апреле 1980-го, когда я уже бью подошвами армейских сапог бетонный плац „учебки“ под Ленинградом, моя жена присылает мне письмо с вложенным в него ответом Юрия Поликарповича…».

— комментарий Е. Чеканова:

«Служба в Советской Армии производит на меня шоковое впечатление: с таким бардаком, таким циничным унижением человеческого достоинства я не встречусь больше нигде и никогда. Дедовщина, казнокрадство, ежедневный идиотизм армейских буден заставляют меня сжаться в комок — и, сжав зубы, выживать… тут становится уже не до стихов. Из Заполярья в Ярославль я возвращаюсь другим человеком — и стихи у меня начинают рождаться тоже другие. Честно говоря, они мне совсем не нравятся! Правду об армии, ту правду, которую я знаю и которая жжёт меня изнутри, я в своих сочинениях сказать не могу, боюсь… а неправду мне говорить не хочется. Где же выход из этого тупика?

Поработав немного инструктором обкома комсомола, я ухожу в партийную газету, тружусь там корреспондентом отдела сельского хозяйства, получаю первую в своей жизни квартиру. Семья в порядке, дочь подрастает, начальство меня хвалит… но мне, как воздуха, не хватает публичного признания моих литературных способностей, мне хочется печататься. Вечера и ночи я отдаю сочинению стихов, осмысляя в них то, что произошло со мной в минувшие полтора года, вновь переживая в своём сердце и ужасы казарменного быта, и счастливые моменты побед… и „Юрием Кузнецовым“ в этих стихах совсем не пахнет. Мне даже немного стыдно посылать их своему кумиру; но кто же другой сможет оценить их по достоинству?..

В апреле 1982 года я получаю от Юрия Поликарповича новое письмо…»

— Комментарий Е. Чеканова:

«В начале зимы 1983 года местный графоман, воображающий себя писателем и постоянно курсирующий между Ярославлем и столицей, приносит мне весточку из Москвы: Юрий Кузнецов назначен, якобы, главным редактором очередного выпуска „Дня поэзии“, крайне престижного общеимперского альманаха, издающегося стотысячным тиражом — и просит передать мне, чтобы я прислал новые стихи, так как имеющихся „не хватает до целой полосы“.

Полоса в „Дне поэзии“? Да я и мечтать об этом не мог!.. в этот альманах, кажется, ни один ярославский литератор ещё не попадал… Но правда ли это? не брешет ли графоман?

Оказывается, не брешет. В ответ на моё письмо с новыми стихами и разными окололитературными опасениями Юрий Поликарпович пишет летом того же года…

Вместе с письмом мне приходит новая книга стихов Кузнецова, „Русский узел“, с дарственной надписью автора: „Евгению Чеканову на верный путь во мгле. Юрий Кузнецов, 29.06.83“.»

— Комментарий Е. Чеканова:

«В своих стихах я раздумываю о парадоксах человеческой жизни, о страстях и разочарованиях, о связи мёртвых и живых, неба и земли… и мой Учитель поддерживает эту устремлённость, жёстко критикуя мои новые вирши на „армейскую“ тему, написанные в расчёте на выход будущей книжки, „для объёма“. В конце августа он пишет мне…