Франк Геллер - Тысяча вторая ночь

Профессор потирал руки:

— Вот это я называю приятной семейной жизнью. Но что я слышу, милый Грэхэм? Неужели вас подозревают в покушении на эту семейную идиллию и в заранее обдуманном осквернении брака?

Англичанин кивнул головой и сказал:

— Здесь, кажется, был в гостях какой-то господин тысячу дней тому назад, и, когда я появился в спальне, меня, очевидно, приняли за него. Согласен, стечение улик говорит против меня. Но когда б я мог объяснить свое здесь появление!

— Тайна вашего появления разъяснится позже. Пока что я хочу засвидетельствовать перед хозяином дома, что вы никак не могли быть здесь три года тому назад, потому что я знаю, что вы были совсем в другом месте.

Башир язвительно улыбался:

— Объясни сначала первое, тогда я поверю и второму. К делу! Рассказывай!

— Профессор, — закричал англичанин, — неужели вы надеетесь объяснить, как я сюда попал? Вы чертовски ловкий человек! Быть может, вы знаете, как сюда попал и Лавертисс?

— И это я знаю!

— Ну, значит, вы — последнее воплощение вельзевула. Мы тоже хотим знать. К делу! — крикнул француз.

— К делу! — крикнул Башир. — Рассказывай!

Тот, кого называли профессором, рассказал:

— Четыре дня тому назад я приехал сюда с двумя друзьями. Мы остановились в «Финиковой пальме». Кроме нас там были еще три других постояльца. Один француз, другой англичанин, а третий выдавал себя за швейцарца. Друг мой Грэхэм, странно себя державший в течение всего дня, повел себя еще более странно к вечеру. Вечером он бесследно исчез, предварительно изумив нас точнейшим предсказанием обеденного меню. Следующий день мы с Лавертиссом провели в поисках Грэхэма. Все розыски остались безуспешными. В минуты передышки мы наблюдали другую компанию в гостинице и проникались к ней все большим интересом. Кроме того, мы имели интервью с моим чемоданного цвета спутником, впрочем уже старым знакомым. К вечеру бесследно исчез Лавертисс после двух-трех странных выходок. Весь следующий день я провел в поисках друзей, с удвоенной энергией, но бесплодно. Четвертый день я использовал для укрепления дружбы с моим сигарного цвета спутником. Нужно сказать, что нити, нас соединяющие, постепенно окрепли и больше того — приняли форму коврика.

— Коврика?, — крикнул француз.

— Неужели это мой старый коврик? — сказал англичанин.

— Здесь уже чересчур много говорилось о коврах, — сказал Башир. Объясни, что это был за коврик!

Тот, кого называли профессором, сказал:

— Все разъяснится в свое время. Но, кроме того, я уделил известное время убийственно-загадочным постояльцам отеля. Я предпринял в этом направлении кое-какие исследования, я сказал бы даже — не совсем скромные исследования. В результате этих исследований я совершил сегодня поездку на верблюдах в обществе моего сигарного друга. Целью нашей прогулки было место, судя по имени, не особенно популярное у окрестного населения. Его зовут, если не ошибаюсь, Чертовым Купаньем!

— Соляным озером! — сказали вместе француз и англичанин.

— Шатт-эль-Джерид, — сказал Башир.

— Совершенно верно, — подтвердил профессор. — Прежде всего, я принял в Соляном озере невольную ванну, оставившую неприглядные следы на моем костюме. Затем я пересек его с твердым убеждением, что маршруты Кука всегда будут огибать это место. Во всяком случае, меня утешало сознание, что выпавшие на мою долю мелкие неприятности ничтожны в сравнении с переживаниями двух путешественников на том же месте двести лет тому назад.

— Двести лет тому назад? — отрывисто спросил Башир. — Что это были за люди?

— Один из них, — ответил профессор, — был цвета хорошей гаванны, подобно моему спутнику. Другой приехал с севера, точнее, из Германии. Он был дворянин и звали его фон Тотлебен. У него был фамильный герб в виде сарацинского черепа и занесенного над ним топора. Девиз гласил: Credo resurrectionem carnis (Верую в воскресение плоти). Мне кажется, это удачная комбинация. Этот самый Тотлебен был похищен пиратским судном, принадлежавшим тунисскому бею. В то время, дважды в год, снаряжались каперские корабли в небольшую прогулку, приятный увеселительный рейс по Средиземному морю. Там грабили христианские судна, а часть команды, из которой ничего нельзя было выжать, продавали в рабство в Сук-эль-Абид, в Тунисе. Тотлебен был продан в рабство. Его доставили на юг, в оазис Тозер, и он стал рабом в доме некоего Абдаллы, сына Башира.

— Абдалла, сын Башира! — сказал Башир. — Что ты знаешь о нем? Откуда ты знаешь это? Кто ты?