Илья Стогоff: 1000000 евро, или Тысяча вторая ночь 2003 года

— Значит, вы считаете, что эти сокровища реально существуют?

— Да. Считаю.

— И закопаны они где-то здесь, неподалеку?

— Почему закопаны? Не так примитивно. Но искать их нужно действительно здесь. Совсем рядом.

Когда он позвонил в редакцию, история показалась мне даже забавной. Университетский профессор. Спец по галантному XVIII веку. Обещал рассказать много новенького о своей работе.

Со всей моей малопонятной личной жизнью, вечным бардаком дома, отсутствием не только предсказуемого будущего, но даже и внятного настоящего — со всем этим писать репортажи иногда становится невыносимо.

«Маньяк сожрал расчлененное тело жертвы». «Внутренности банкира взрывом разметало по площади двух микрорайонов». «Киллер на память вырезал у своих жертв языки». Для разнообразия: «За две недели томная брюнетка заразила сифилисом четыре тысячи горожан».

Осточертело.

А тут — прекрасные фрейлины, изящная картавость речи... Встретиться с дядькой я согласился не раздумывая. Тем более что встретиться он предложил в Летнем саду. Сто лет там не был.

Мне показалось, что в неспешной беседе с умным собеседником моя истерзанная душа обретет успокоение. А вместо этого я сидел и слушал, что, оказывается, в свободное от работы время профессор с приятелями ищет клад.

От Чайного домика Летнего сада к самой Фонтанке спускалось открытое кафе. Мы оказались в нем единственными посетителями.

Профессор спросил у барменши, какие виды чая есть в ее заведении. Барменша была из тех, что один мой приятель называет «симпатичная, как трусики с кружевами». Никаких видов чая, кроме «Липтона» в пакетиках, у нее не было.

Мы сели за столик. Профессор вынул из карманчика жилета черную данхилловскую трубку. Он не торопясь забил ее, потом несколько раз затянулся и только после этого начал говорить.

Звали профессора Петр Ильич Лефорг. Он был высок и толст. У него были седеющие усы, дорогой кожаный портфель и дорогие английские ботинки. Да и весь профессор выглядел как-то очень дорого. Гораздо дороже, чем остальной Летний сад.

Он говорил, а я молча слушал. Слушать было интересно. Кроме того, мне некуда было спешить. Давным-давно некуда.

— Люди слышат слово «клад» и машут рукой. Это, мол, не у нас. Это где-нибудь в тропических морях или старинных замках. Никто не верит, что сокровища могут находиться здесь. В нашем с вами городе. И зря. Вот вы часто приходите гулять сюда, в Летний сад?

— Нет. Не часто. Вообще не прихожу. Никогда.

— Разумно. Зачем вам сюда приходить? Вы ведь не турист. У меня есть приятель, он по контракту преподает в Сорбонне. Кстати, муж его дочери тоже участвует... в том, в чем я предлагаю поучаствовать и вам. Этот приятель уверяет, что девяносто пять процентов парижан никогда не поднимались на Эйфелеву башню. Вот и мы тоже. Не ценим то, что имеем. А вы оглядитесь вокруг!

Я по-честному огляделся вокруг. Пустые столики. Сонная, как кастрированный кот,

и барменша. У памятника Крылову скрипит на скрипке одинокий скрипач.

Плюнуть, что ли, на условности и попросить у барменши водки?

— Вся русская история трех последних веков творилась здесь. В радиусе километра вокруг столика, за которым мы сидим. Вон за той аллеей стоял домик, в котором умерла императрица Анна Иоанновна. А ближе к Мойке находился павильончик, где проводились ритуалы первой в России масонской ложи.

Я вытянул шею и посмотрел, где именно умерла и где проводились. Теперь там бегали дети. Они разбрасывали по аллеям опавшие листья, которые перед этим дворники полдня сгребали в кучи.

Голова трещала страшно. То ли после вчерашнего, то ли погода такая.

Этой осенью... дурацкой осенью, с самого начала которой на землю не упало еще

ни капли дождя, меня не покидало ощущение, что я заблудился. Шел-шел, свернул не туда, и проход оказался тупиком. И с тех пор я хожу по кругу, встречая только намертво привинченные таблички «ВЫХОДА НЕТ»!

Пью я много. В том и проблема. Неделями не бываю дома, а когда наконец появляюсь, то сразу хочется оттуда уйти. Все равно куда.

Вот, например, вчерашний вечер. Вчера идти я никуда не собирался. И уж тем более не собирался напиваться. Помнил, что сегодня предстоит беседовать с профессором. Вечером сдал текущие материалы, запер кабинет и пошел вроде бы домой... а оказался все равно во «Фредди Крюгере».