Илья Стогоff: 1000000 евро, или Тысяча вторая ночь 2003 года

После этого идти домой было уже поздно. Приятели к тому времени все потерялись. Вместо них рядом была незнакомая девица, которой я что-то постоянно шептал... и лез целоваться... лишь бы она не уходила... лишь бы не остаться мне в этой ночи одному.

Помню, общался с барменом:

— Какая у вас есть водка?

— Smirnoff.

— Smirn-Off? Годится! Дайте двести! Только когда она меня вырубит, сразу же налейте мне водки Smirn-On. Идет?

Потом был некоторый перерыв. Потом я открыл глаза и обнаружил, что лежу в обнимку с той (или уже со следующей?) девицей. Касаюсь ее своей голой кожей. Свет везде погашен.

Мне не нравятся такие ситуации. Они заставляют меня чувствовать себя неловко. Поворочавшись, я решил по-тихому свалить. Взять такси и поехать досыпать домой. Я оделся, вышел на улицу, огляделся и чуть не умер от удивления.

Вокруг был лес. Черный и дремучий. Возможно, в лесу водились медведи. Над лесом висела огромная, как сомбреро, луна.

Я допускал, что мог оказаться далеко от дома. Но настолько далеко?!.

Я вернулся и разбудил подругу. «Где мы?» — бормотал я. Девице было лень просыпаться. Не открывая глаз, она сказала, что мы у нее на даче. Потом упала на подушку и добавила, что вчера всю дорогу до домика в лесу я кричал, что мы должны половить рыбу в речке и порадоваться встающему солнышку...

Охо - хо.

— ... Или вот этот прудик у входа. В котором плавают лебеди. Лет двести назад к нему со всего Петербурга съезжались влюбленные девушки.

— Зачем?

— Топиться. Вроде бы пруд как пруд, но считалось, что, нырнув, выбраться обратно из него уже невозможно. И знаете, что самое интересное?

— Что?

— Топились-то девушки здесь, в прудике. А тела их находили потом в очень неожиданных местах. Иногда за много верст от Летнего сада. Дело в том, что под этими аллейками, по которым мы с вами гуляли, лежат разломы земной коры. Причем такие глубокие, что их дно не прощупать ни одним эхолотом. Фонтанка, Мойка — это ведь не реки. Вернее, не совсем реки. Это трещины. Уродства на лике земли.

— Да?

— Девушки привязывали себе на шею камень, бросались в пруд, их засасывало в подземные ямы — и все. Обратного пути не было. Летний сад ведь только называется садом. На самом деле это лес. Единственный лес, сохранившийся с тех времен, когда на этих землях не было еще ни единого русского.

— Как интересно!

— Я не геолог. Разбираюсь в этом плохо. Но специалисты рассказывали мне, что со дна земных разломов до сих пор поднимаются какие-то испарения. Животные чувствуют это. Между прочим, весной именно сюда со всех прилегающих рек и озер идет на нерест корюшка. Она доплывает до истоков Мойки и гибнет. А осенью именно отсюда улетают на юг перелетные птицы. Тоже загадка: почему именно отсюда? Или придите в Летний сад как-нибудь в июле. Вы увидите, что дорожки усыпаны трупиками улиток. Улитки сползаются сюда со всего города и просто умирают.

Петр Ильич достал из кармана пиджака спички, зажег одну, попыхтел трубкой и посмотрел на меня.

— Мы вообще плохо представляем себе место, в котором живем. У меня есть знакомый. Он коллекционер. Собирает старинные документы. В его коллекции есть очень интересный отчет. Он составлен членами комиссии, которая лет сто назад следила за постройкой Елисеевского магазина. Когда строители начали долбить грунт под фундамент, то почти сразу обнаружили мощенный камнем подземный ход. Откуда и куда он вел — неизвестно. Ход был с обеих сторон завален. Впрочем, им хватило и того, что можно было разглядеть. Первых спустившихся внутрь пришлось оттуда уносить.

— Да?

— Судя по всему, строители нарвались на остатки пыточных подземелий восемнадцатого века. Останки жертв были вмурованы в стены. Дополнительного расследования тогда не проводилось. Ход просто засыпали.

— Да - а...

— Или другой случай. Подвалы Мраморного дворца. До сих пор в точности не известно, куда и на какие расстояния они тянутся. В свое время светлейший князь Потемкин стал проявлять повышенный интерес к француженке, состоявшей при государыне Екатерине. История не стоила выеденного яйца, но императрица расстроилась. Она вызвала графа Паллена и попросила куда-нибудь с глаз долой француженку убрать. Так, чтобы Екатерина никогда ее больше не видела. Знаете, что сделал граф?

— Что?

— Распорядился живьем замуровать беременную девицу в подземельях Мраморного дворца.

— Беременную?

— Да. Не так давно место, где ее замуровали, было обнаружено. Люди, исследовавшие труп выяснили, что француженка была в положении.