Андрэ Моруа - Прометей, или Жизнь Бальзака

Шанфлери выпала удача встретиться с Бальзаком, когда тот был в хорошем расположении духа, но очень скоро события вновь повергли его в тревогу. Казалось неизбежным столкновение между буржуа и рабочими. Люди в блузах против людей в сюртуках. Выборы на основе всеобщего избирательного права были назначены на апрель. Бальзак написал в газету "Конститюсьонель", что он готов баллотироваться. Никто, говорил он, не имеет права уклониться "в тот момент, когда Франция призывает всех, олицетворяющих ее силы и разум". Он не обольщался относительно своих шансов на успех. "Большинство людей посредственности, - сказал он Александру Вейлю, встретив его на бульваре, - а потому они в общем и голосуют за подобных себе посредственностей... Вы верите, что Ламартин может быть главой Республики? Только до тех пор, пока он будет позволять, чтобы вожаки тащили его за собой на буксире. Но в тот день, когда ему вздумается самому навязать им хотя бы одну из своих идей, одного из своих приверженцев, его раздавят, как стеклянный стакан". А что касается его, Бальзака, то, если его не выберут, он уедет из Франции. Но возможно ли будет уехать? Революция уже перекинулась в Германию, в Австрию и в Польшу.

Его не оставляла мысль вернуться в Верховню. Ну что ему делать в Париже? Две его кормилицы - литература и театр - теперь плохо питают его, к тому же он не желает быть гражданином Республики. Пока Ламартин состоит министром, нетрудно будет получить заграничный паспорт. Но до отъезда необходимо расплатиться с долгами. Где найти денег? Ему предложили возобновить постановку когда-то запрещенного "Вотрена", однако предложение сопровождалось бесчестными, по мнению Бальзака, требованиями - чтобы актер Фредерик Леметр передразнивал низложенного короля. "Это гнусно, и я не соглашусь на это даже за восемьдесят тысяч франков". Но вот маленькая удача в его жизни: Луиза де Бреньоль, именовавшаяся "дрянью", вышла замуж, но не за скульптора Эльшота, а за богатого промышленника Шарля-Исидора Сего - неожиданный брак, обращавший эту интриганку в невестку пэра Франции! "Не сошел ли с ума этот человек? - пишет Ганской Бальзак... Какая, однако, удача! Она дает мне уверенность, что уж теперь эта оса не ужалит моего дорогого волчишку!.." Можно было надеяться, что, после того как Луиза де Бреньоль сделала такую хорошую партию и стала светской дамой, она больше не будет заниматься шантажом и вернет наконец последние из украденных ею писем.

Резкие повороты парижской жизни поражают своей внезапностью. Уже в начале марта Жирардены дали блестящий вечер. Вокруг Бальзака все - и буржуа и финансисты - спекулировали, покупали по низкой цене земельные участки и дома. Денежные люди - все игроки, они всегда верят, что следующий кон принесет им удачу: "Так как Республика не продержится больше трех лет (это самый долгий срок), надо постараться не упустить выгодных случаев... У нас неизбежно будет какой-нибудь диктатор или диктатура, и мы возвратимся к монархии, лицемерно именуемой конституционной..." - писал Бальзак Ганской. Но пока что нужно было найти себе работу.

Возрождалась надежда на театр. Мари Дорваль искала пьесу для Театр-Историк, где руководителем был Гоштейн. У Бальзака лежали в его папках наброски драмы "Мачеха", которая подошла бы театру, и автор мог быстро ее дописать. В издательском деле и книжной торговле был застой, театр оставался последней надеждой, а Бальзак переживал такую полосу безденежья, что приготовленное на обед жаркое приказывал растянуть на целую неделю.

Госпоже Ганской:

"Чувствую, как постарел. Работать становится трудно, в светильнике остается немного масла, лишь бы он в силах был осветить последние рукописи, которые я собираюсь завершить. Пять-шесть пьес для театра все могут уладить, а мозг мой еще достаточно живо работает, чтобы я мог их написать. Но последние вещи я пишу со слезами - это моя прощальная дань. Да, я уже больше не жду для себя ничего хорошего... Есть люди, которые словно созданы для того, чтобы знать в жизни только горести, тогда как другим все улыбается. Но я смиряюсь. Благодарю вас, благодарю Господа Бога за все счастье, которое вы мне подарили".

Ах, если бы Бальзак мог достигнуть в театре того же, что и в литературе, он был бы спасен и богат. Но как работать среди беспорядков? "Скоро произойдет сражение, и Республика проиграет его". А тогда поднимутся все ценные бумаги. Вот если б Жоржи (Георг Мнишек) доверил ему 100000 франков! Сейчас на 27000 франков можно было бы купить столько акций Северных железных дорог, сколько раньше на 120000! Контрреволюция, несомненно, победит: "Мы не только на вулкане, мы в самом жерле вулкана". Когда Бальзак писал эти строки, он слышал, как на улице толпа пела "Марсельезу".