Андрэ Моруа - Прометей, или Жизнь Бальзака

Бальзак посвятил рассказ Лоре: "Должен воздать честь блестящему и скромному уму той, которая дала мне сюжет этой "Сцены"! Ее брат".

В сущности, этот короткий рассказ имел ценность лишь как один из камней воздвигавшегося монумента. Но его можно назвать любопытной, прекрасно отделанной капителью колонны, вдобавок тут заключен кодекс бальзаковской морали: "Труд, честность, скромность". Оскар Юссон несколько поздно узнает, что в трех этих словах секрет всякого успеха. В работе Бальзак мог поспорить с кем угодно; на честность у него были свои особые взгляды; скромностью природа его не наделила.

Если в Оскаре Юссоне есть некоторые черты Бальзака-юноши, часто делавшего промахи в доме Лоры де Берни, то в "Альбере Саварюсе" выведен на сцену Бальзак зрелых лет. Тут (так же как и в "Луи Ламбере", в "Лилии долины" и в нескольких новеллах) вымысел тесно связан с личной жизнью автора. Зодчий воздвигал свой храм, не имея иных законов, кроме законов искусства, но порой ему случалось оставить потомкам в дар свое изображение на одном из витражей. Право же, Альбер Саварюс - это сам Бальзак, каким он был в 1842 году, с отчаянием взывавший тогда к Чужестранке: "Среди тысячи мук, порожденных вновь разгоревшимся сражением, сердце мое пронзила мысль: "А что, если она устала!" - и от этой мысли мне стало больно, куда больнее, чем от всех камней, которые бросают в меня... В жизни моей есть иная, чудесная жизнь, но у меня нет иного наперсника, кроме листа бумаги". Нет наперсника? Это ошибка, наперсник есть, и притом самый покорный: создаваемый роман.

"А что, если она устала!.." - вот сюжет "Альбера Саварюса". Некий гениальный и честолюбивый человек после горьких разочарований поселяется в Безансоне, замкнутом городе, который Бальзак благодаря своему чудесному дару проникновения разгадал за несколько часов, когда приезжал туда для покупки бумаги 24 сентября 1833 года. Портрет Саварюса - это облик самого автора в сорок три года, каким он видел себя тогда:

"...у него необычное лицо: черные, кое-где подернутые сединой волосы, как у апостолов Петра и Павла на картинах, ниспадающие густыми блестящими прядями, но жесткие, точно конские; шея белая и круглая, как у женщины; великолепный лоб, прорезанный той мощной складкой, какую оставляют на челе незаурядных людей грандиозные планы, великие мысли и глубокие размышления".

Альбер любит, безумно любит знатную итальянку, герцогиню Аргайоло, урожденную княгиню Содерини. Чтобы создать любимой достойное положение, Альбер хочет добиться триумфа на политическом поприще. Он замечательный адвокат и завоевывает Безансон; он понимает всю сложность обстановки в городе, получает поддержку со стороны главного викария, мудрого старика, другом которого он стал, и, несомненно, восторжествовал бы над соперниками, если б, на свою беду, не внушил чисто головную любовь молодой жительнице Безансона Розали де Ватвиль, заинтересовавшейся тайнами загадочной жизни Альбера Саварюса. Альбер даже не замечает ее, Розали отвергнута, и тогда эта злая, упрямая, скрытная девица мстит ему, перехватывает его письма и подделывает его почерк, чтобы рассорить с ним итальянку, уже ставшую вдовой. Разгневанная красавица вдруг выходит замуж за герцога де Реторе. Саварюс в отчаянии идет в монахи; постригается в монастыре Гранд-Шартрез, в царстве безмолвия. Он слишком устал, у него уже нет желаний, нет воли, он отрекается от всего и отдает себя в руки настоятеля. Fuge, tace, late [беги, молчи, терпи (лат.)]. Бальзак любит рисовать внезапные крушения, когда человек вдруг губит всю свою жизнь. Сколько раз в минуты отчаяния он сам желал для себя такого конца!

Роман о Саварюсе - это зашифрованное послание, адресованное Еве Ганской, и его нетрудно расшифровать: "Силы мои иссякают, если вы мне измените, я так или иначе погибну". В письмах к Эвелине Ганской он не скрывает своего духовного родства с героем этого романа. Начало любви разыгрывается в Швейцарии - автор чтит дорогие ему воспоминания. Любовники встречаются в Женеве, но "я не хочу, чтобы княгиня Гандольфини останавливалась в доме Мирабо, на свете найдутся люди, которые вменили бы нам это в преступление", - пишет он Ганской. Еще менее возможно поселить ее у Диодати. Это было бы Слишком прозрачно, а ведь до сих пор, стоит ему услышать эти четыре слога - Ди-о-да-ти, у него сильно колотится сердце. Так же как у Бальзака, у Саварюса всегда перед глазами портрет его Чужестранки и вид, где изображен ее замок. Жестокую девицу де Ватвиль, разлучившую любовников, зовут Розали, как и роковую тетушку Ржевусскую. Все в этой книге помогает заклятиям, которыми автор отгоняет от себя черных дьяволов. В романе есть и второй план, и Бальзак обратил на него внимание Ганской: