Андрэ Моруа - Прометей, или Жизнь Бальзака

Бальзак - Эмилю Реньо, Саше, 27 июня 1836 года:

"Настоящим сообщаю вам, старый воробей, что сотня франков или пятьдесят экю были бы весьма полезны вашему покорнейшему слуге, сидящему на мели, так как, закончив "Музей древностей", а возможно, и завершив "Се человек", я очень хотел бы насладиться путешествием и по дороге осмотреть Шенонсо и Шамбор... Как поживает Жюль? Не забывайте также о Бетюне и Левеле. Вы можете даже полюбоваться нежным пушком, который я заметил на свежих щечках прекрасной госпожи Марбути, при желании эта прелестная дама могла бы осмотреть вместе со мной замки Турени, и, право, ей не пришлось бы сожалеть, что она дала согласие на такое прекрасное путешествие".

Через месяц ему представился превосходный предлог для эскапады в обществе Каролины: поездка в Турин в связи с хлопотами по делу о наследстве, доставшемся Гидобони-Висконти. На этот раз Лиможская Муза согласилась. В ее распоряжении было пятьсот франков для участия в расходах. Во избежание скандала она должна была переодеться в мужское платье и выдавать себя за секретаря или пажа Бальзака.

Пример подобного переодевания опять-таки подала Жорж Санд. Каролина Марбути, очарованная владелицей Ноанского замка, решила во всем подражать ей. Портному Бюиссону, который шил на Бальзака в долг, заказали необходимое дорожное платье и для Каролины. В день отъезда она явилась на улицу Кассини с баулом, в котором лежало только одно женское платье и белье на неделю. Во дворе уже стояла карета, запряженная почтовыми лошадьми. Сандо и Бальзак ждали госпожу Марбути. Она поднялась наверх переодеться, а когда спустилась в мужском сюртуке, с решительным видом поигрывая хлыстом, оба нашли ее очаровательной. Жюль Сандо смотрел, как она уезжает с Бальзаком, и испытывал некоторое чувство ревности. Такова уж была его участь: завидовать чужому счастью, ибо природа создала его неудачником.

Каролина Марбути - госпоже Петиньо де Лакост,

Турин, 2 августа 1836 года:

"Дата и место отправления моего письма, конечно, удивят тебя, дорогая матушка. Ты ведь и не подозреваешь, что я в Италии, в двухстах лье от моего обиталища. Сейчас я все объясню, но только тебе одной. Лишь ты одна будешь посвящена в тайну моего путешествия, и я рассчитываю, что ты не выдашь меня...

Итак, приступаю к рассказу. Через Жюля я, а также Нана [Анна де Массак (псевдоним Сидонии Гас) - близкий друг Каролины Марбути и Жюля Сандо; она вместе с ними жила в Ла-Рошели (прим.авт.)] получили приглашение Бальзака пообедать у него. Я замыслила так, что в тот день, когда мы встретимся с ним, я должна его обольстить. Вся моя воля была напряжена, и мне это удалось - я его магнетизировала.

Несколько дней спустя он (Бальзак) навестил меня; он собрался поехать в Турень, а по возвращении - в Италию... В Турени он жалел, что меня с ним нет, и, вернувшись в Париж, предложил мне поехать с ним в Турин, оттуда в Геную, а может быть, и во Флоренцию. Я долго колебалась, но уступила. Какое прекрасное путешествие! Выехать из Парижа в почтовой карете и через пять дней оказаться в Турине, перебравшись через Альпы в Мон-Сени и спустившись к монастырю Гранд-Шартрез! Я думала о тебе. Ты ведь тоже совершила такое путешествие. Мне вспомнились твои рассказы о нем. И я поняла, какие восторженные впечатления оно оставило у тебя.

Я одна с Бальзаком, без слуги. Мне пришлось одеться мужчиной, и мужской костюм, который, кстати сказать, мне к лицу, восхищает меня. В нем никто меня не узнает, в нем чувствуешь себя бесконечно свободно и можешь позволять себе очаровательные вольности, которые нам, женщинам, в новинку. Все это мне, оригиналке, по душе. В Турине я слыву секретарем Бальзака. Он очень меня любит и окружает заботами. Но, к сожалению, я больна. Никогда счастье не бывало у меня полным. Мои печальные недомогания возвратились, да еще и усилились. Я их скрываю как могу, но в дороге они очень меня беспокоили. Уже месяц я страдала от них в Париже, и лишь свойственная мне храбрость побудила меня пренебречь этим противным состоянием, хотя от утомительной дороги все могло осложниться. Этого не случилось, мне даже стало немного лучше.

Как и все выдающиеся люди, Бальзак очень занят своими идеями и не отличается любезностью. Но у него столько внутренней силы, такой могучий ум, столько превосходства во всем его существе, что он мне нравится. Наружность у него нехороша, лицо красиво своей одухотворенностью, но очень странное.

Живем мы по-княжески. Бальзак рекомендован депешами из посольства, благодаря чему он завязал отношения с самым лучшим обществом. Сегодня он обедает у одного сенатора; к десяти часам я должна приехать за ним в коляске, это в двух лье от Турина, и я уже заранее радуюсь поездке в открытом экипаже прекрасным летним вечером. Впрочем, коляска всегда в моем распоряжении.