Амели Нотомб - Влюбленный саботаж

Эта подробность вызвала у меня улыбку.

Конечно, я не могла провести параллель. Война в Сан Ли Тюн началась не из-за Елены, и она никогда не желала в нее вмешиваться.

Странное дело, "Илиада" ничего не рассказала мне о Сан Ли Тюн, тогда как Сан Ли Тюн мне многое поведал об "Илиаде". Прежде всего, я уверена, что не участвуй я в войне гетто, "Илиада" не взволновала бы меня так сильно. Для меня в основе сюжета лежал не миф, а жизненный опыт. И я смею полагать, что этот опыт пролил свет на многое в этом мифе. В частности, на личность Елены.

Разве существует история, которая льстила бы сильнее самолюбию женщины, чем "Илиада"? Две цивилизации беспощадно уничтожают друг друга, даже Олимп вмешивается, военный гений совершает подвиги, рушится целый мир - и все это ради чего, ради кого? Ради красивой женщины.

Легко представить красотку, хвастающуюся подружкам:

- Да, милые, геноцид и вмешательство богов ради меня одной! И я тут совершенно ни при чем. Ничего не поделаешь, ведь я так красива, не в моих силах что-либо изменить.

В многократных повторениях мифа звучат отголоски чрезмерного ничтожества Елены, которая стала карикатурой восхитительной эгоистки, находившей естественным и даже очаровательным, чтобы другие убивали друг друга из-за нее.

Но когда я воевала, я встретила Прекрасную Елену и влюбилась в нее, и потому у меня свой взгляд на "Илиаду".

Потому что я видела, какова была Прекрасная Елена и как она ко всему относилась. И поэтому я считаю, что ее далекая прародительница-тезка была такой же.

Я думаю, что Елене Прекрасной было совершенно наплевать на Троянскую войну. Вряд ли она льстила ее тщеславию: слишком много чести этим мужланам.

Думаю, она была гораздо выше всей этой возни и только и делала, что любовалась своим отражением в зеркале.

Думаю, ей нужно было, чтобы на нее смотрели - все равно кто, воины или мирные жители: ей нужны были только взгляды, которые бы говорили ей о ней и только о ней, а не о тех, кто их посылал.

Думаю, она нуждалась в том, чтобы ее любили. Любить самой, нет, это не по ее части. Каждому свое.

Любить Париса? Нет уж, увольте. Единственное, что ее могло интересовать в Парисе, это его любовь к ней. Эту любовь она и любила.

Итак, что же такое Троянская война? Чудовищное варварство, кровавое, бесчестящее и несправедливое, совершенное во имя красавицы, которой все это было глубоко безразлично.

Все войны похожи на Троянскую, а прелестницам, ради которых они затеяны, наплевать.

Потому что единственная правда войны в том, о чем никто не говорит: люди затевают войну, потому что им это нравится и потому что это неплохое развлечение. А красавицу, как причину, всегда можно найти.

Поэтому Прекрасная Елена была права, когда не вмешивалась в это и смотрелась в зеркало.

И она очень нравится мне именно такой, эта Елена, которую я любила в Пекине в 1974 году.

Столько людей, кажется, жаждут войны, хотя в действительности мечтают о дуэли. "Илиада" иногда напоминает предвыборную борьбу: каждый герой находит себе одного мифического врага с противоположной стороны, который не даст ему покоя до тех пор, пока его не уничтожить, и наоборот. Но это не война, это любовь со всей ее гордыней и индивидуализмом. Кто не мечтает о драке с вечным врагом, о своем личном враге? Чего не сделаешь ради того, чтобы иметь достойного противника.

Из всех драк, в которых я участвовала в Сан Ли Тюн, лучше всего меня подготовила к "Илиаде" моя любовь к Елене. Потому что среди всех беспорядочных штурмов и рукопашных, это был мой заветный бой, мой поединок, который наконец-то отвечал моим самым высоким стремлениям.

Это была схватка не тела, но духа, и боролись здесь не последние среди бойцов. Благодаря Елене моя дуэль состоялась.

Излишне упоминать, что мой противник оказался достойным меня.

Я не была Парисом.

Но теперь Елена так смотрела на меня, что я уже не была уверена в собственной личности.

Я знала, что еще день-два и я не выдержу.

И этот день настал.

Была весна, и цветы в гетто хоть и были некрасивы, но от этого не переставали быть цветами, как честные труженики из рабочей коммуны.

В воздухе витало возбуждение. Вентиляторы рассеивали его повсюду.

В том числе и по школе.

Была пятница. Я уже неделю не ходила в школу из-за бронхита, который я надеялась растянуть подольше и побездельничать до выходных, но тщетно. Я пыталась объяснить матери, что пропустить одну неделю в пекинской школе не страшно, и что я узнавала гораздо больше, читая сказки "Тысячи и одной ночи", лежа в постели, и что я еще была слаба. Она не хотела ничего понимать и заявила: