Ульмас Умарбеков - Зеленая звезда (Человеком быть, это трудно)

— Ты мне только одно твердишь: «нет»…

— Вот и неправда! — рассмеялась Гюльчехра. — Я вместе с тобой такое делаю, что вспомню — в дрожь бросает.

— И что же ты делаешь?

— А ты будто и не знаешь?

— Не знаю, — искренне ответил Абдулла.

— Какая девушка в два часа ночи домой приходит, ты тоже не знаешь?

— Нет.

— Это плохая девушка. Иной раз я самой себя стесняюсь. А если отец узнает, что будет?

— Откуда он узнает… — Абдулла притянул ее за руку к себе. — Если только сама не расскажешь…

— А если расскажу?

И девушка испытующе посмотрела ему в глаза.

— Как хочешь…

— Нет, я пошутила. Ты сам ему об этом скажешь. Ведь все равно придется! Верно ведь, придется?

— Да, конечно, — проговорил Абдулла, обнимая ее. — Гюльчехра…

— Что?

— Это правда, что ты меня любишь?

— А как ты думаешь?

— Знал бы — не спрашивал.

— Люблю…

— А почему же ты мне говоришь «нет»?

— Я и сейчас скажу «нет»…

— Почему?

— Потому что мы еще совсем молоды!

Девушка выскользнула из его объятий:

— Ты плохой!..

— Гюльчехра…

— Смотри, кто-то идет!

И девушка метнулась в сторону. Абдулла испуганно оглянулся. Никого вокруг не было. Конечно, она опять его обманула.

Однако это не охлаждало его пыла, скорее наоборот. И он не слишком уж обижался на девушку. Она притягивала его все сильнее и сильнее. Надо же, в маленьком, неприметном, пыльном кишлаке живет очень красивая и умная девушка, всем остальным далеко до нее. Она его очень любит, и в то же время у нее хватает ума не делать глупостей.

Так у них все и продолжалось до тех пор, пока Абдулла не приехал в кишлак на летние каникулы перед пятым, последним курсом.

К дому бабушки Абдулла подошел в полдень. Было очень жарко. Его белая нейлоновая рубашка прилипла к лопаткам, платок, подложенный под воротник, был мокрый насквозь, хоть отжимай. Абдулла то и дело стряхивал кончиками пальцев капли пота со лба. Открывать ему не спешили, и Абдулла, переложив тяжелый чемодан из руки в руку, поднажал на дверь плечом.

Посреди двора бабушка Ходжар-буви купала внука и при виде Абдуллы с шумом уронила в таз большой кусок мыла, взметнув целый фонтан брызг. Она всплеснула руками и засеменила к Абдулле, вытирая руки о фартук.

— Да буду я твоей жертвой, дитя мое, Абдулла-джан!

Ходжар-буви целовала его в щеки, не переставая говорить:

— Ах ты, мой славный! А мы-то волновались! Почему на этот раз так задержался? Здоров ли? Как поживают домашние, как отец? Как его здоровье, ох, давно болеет, вот несчастье-то… Как Шаходат?

— А как вы сами поживаете? Как дела у дяди? Как поживает ваша сноха? — Он задавал ей свои вопросы, иначе она могла бы расспрашивать без конца.

— Я-то здорова, сынок. Здоров и дядя твой, и сноха наша, слава аллаху, все трудимся. Да вот маленький меня замучил. Абдулла, эй, Абдулла! Чего же ты, глупыш, не здороваешься со старшим братом?

— Здравствуйте!

Сидящий в тазу малыш шлепнул звонко ладошками по мокрой груди. Ходжар-буви и Абдулла рассмеялись.

— Бабушка, а ведь он уже большой!

— Конечно, большой, уже четыре года исполнилось! Жалко, не в тебя пошел, ты смирный был, послушный. А этот все куда-то пропадает. Целый день на улице. Вот и сейчас еле его дождалась. Прибежал — весь в пыли, с головы до ног. И рубаху порвал!

Абдулла присел возле малыша, вынул из таза кусок мыла, положил на траву.

— Значит, вот ты какой у нас шалун, а?

— Она неплавду говолит, — прошептал малыш. — Я не шалун. Бабушка! Я так и буду тут сидеть?

— Можешь вылезать, хватит. Все равно через минуту грязный будешь, — проворчала Ходжар-буви.

— Где мои штаны?

Абдулла достал с перилец помоста пыльные штаны, встряхнул их и подал малышу:

— Сможешь сам надеть?

— Конечно, Абдулла-ака…

Мальчуган отвернулся и стал надевать штаны.

— Ну, что вы там возитесь, идите сюда, — услышали они голос Ходжар-буви.

Абдулла взял за руку своего двоюродного братца и поднялся вместе с ним на террасу. После короткой молитвы Ходжар-буви стала приглашать Абдуллу сесть за стол, но он не соглашался.

— Жарко очень, бабушка, — оправдывался он.

— Ну подожди, я сейчас быстро чай приготовлю, попьешь с дороги.

— Тогда можно я немножко прогуляюсь с Абдуллой?

— Только не задерживайся.

Они вышли за ворота, и маленький Абдулла, увидев вдалеке, в самом конце улицы, детей, играющих в мячик, потащил туда старшего брата. Абдулла постоял там немного, посмотрел на ребятишек.