Болеслав Прус - Эмансипированные женщины

- Ах, что у нас творится, панна Магдалена! - сказала хозяйка, сложив жилистые руки и еще ниже, чем обыкновенно, понуря голову. - Я живу здесь уже десять лет, и за все это время у нас не случалось ничего подобного. А бедная пани начальница...

- Что с нею?

- Как что? Уж она-то взаправду больна, краше в гроб кладут. Некрасивое это дело, и для пансиона нехорошо...

Она оглянулась, нет ли кого в коридоре, и, нагнувшись, тихо сказала на ухо Мадзе:

- Ах, эти дети, эти дети! Какое счастье, панна Мадзя, что у нас нет детей!

И торопливо ушла, размахивая большими руками.

"Дети?.. Что это она болтает о детях?.. Ведь Иоася не дочь пани Ляттер. Панна Марта, видно, спятила".

Вдруг ей вспомнилось, как в полдень пан Казимеж с пылающим лицом и разметавшимися кудрями говорил матери: "Ну, пусть рассудит нас панна Магдалена!" Как он был красив в эту минуту! Любопытно, по какому поводу взывал он к ней? Неужели Иоася с ним?..

Магдалена оцепенела. Не может быть, чтобы нынче ночью Иоася была в ресторане с паном Казимежем, нет! Он бы этого не сделал. Он - с Иоасей!..

Она не могла этому поверить, но при одной мысли об этом почувствовала, что ненавидит Иоасю.

Глава седьмая

Счастливица

В начале декабря, когда Иоася уже выздоровела и приступила к исполнению обязанностей классной дамы, а в пансионе утихли сплетни по поводу ее позднего возвращения, произошло событие, которое навело Магдалену на мысль, что Эленка Норская бессердечное существо.

Случилось это у Ады, когда они втроем занимались со стариком Дембицким математикой.

Надо сказать, что еще на первом занятии Мадзя с негодованием заметила, что Эленка кокетничает с паном Дембицким. Она носила платья, обнажавшие ее прелестные руки, показывала ножки, когда учитель объяснял что-нибудь у доски, а иногда бросала на старика такие взгляды, что Мадзе становилось стыдно за нее. Тем более, что пан Дембицкий сперва смущался, а потом не только перестал обращать внимание на кокетство Элены, но даже улыбался своей доброй и умной полуулыбкой, в которой сквозила ирония.

"Странная эта Эля! - думала Мадзя. - Как она может строить глазки человеку, которому уже за пятьдесят, который и некрасив и даже начинает лысеть и, что самое главное, никогда на ней не женится? Хуже всего, что пан Дембицкий, человек очень умный, видит ее проказы и подсмеивается над ней".

Поведение Дембицкого начало сердить Эленку, у которой были даже шестидесятилетние обожатели; она кокетничала с ним все более вызывающе, не скупясь, однако, при случае и на насмешки.

В начале декабря Дембицкий объяснял девушкам бином Ньютона при дробных показателях, причем так ясно, что Мадзя не только все понимала, но просто в восторге была от его объяснений. На нее какое-то особенное влияние оказывал этот тихий, беззлобный, вечно озабоченный старик, который, объясняя урок, просто преображался. Редкие волосы у него топорщились, светлые глаза темнели, одутловатое лицо становилось величественным, а голос проникновенно звучным. Ада с Мадзей не раз говорили между собой, что уроки Дембицкого это настоящие концерты, что математика вдохновляет его, а вот в пансионе, особенно географию, он преподает скучно.

Итак, объяснив бином Ньютона, Дембицкий спросил у девушек, не хочет ли которая-нибудь из них повторить сказанное. Магдалена могла это сделать, но из вежливости решила уступить Аде. Ада обратилась к Эленке.

- А я ничего не знаю, - пожав плечами, со смехом ответила Эля.

- Вы не поняли? - спросил удивленно Дембицкий.

Элена откинула голову и, глядя на Дембицкого прищуренными глазами, ответила:

- Я так заслушалась звуков вашего голоса, что ничего не понимала. Вам это не доставляет удовольствия?

- Наши слушатели, - спокойно отрезал Дембицкий, - могут доставить нам только одно удовольствие, а именно - быть внимательными. Вы мне в этом всегда отказываете.

"Так ей и надо!" - подумала Мадзя, но, поглядев на подруг, смешалась. Ада испуганными глазами смотрела то на Эленку, то на Дембицкого, Эленка вспыхнула от гнева; ее красивое лицо приняло какое-то кошачье выражение, когда, поднявшись со стула, она с улыбкой ответила:

- Как видно, у меня нет способностей к высшей математике, хоть вы подкрепляете ее даже уроками морали. Не буду мешать вам, друзья...

Она кивнула Аде, поклонилась Дембицкому и вышла из комнаты.

Бедный учитель был совершенно озадачен. Он выронил мел, сунул большой палец левой руки за лацкан сюртука и забарабанил по лацкану пальцами. Лицо у него помертвело, взгляд затуманился, тихим голосом старик спросил у Ады: