Болеслав Прус - Кукла

Он остановил извозчика перед невзрачной лавчонкой, над которой висела черная вывеска с желтоватой надписью: "Вексельная и лотерейная контора С.Шлангбаума".

Лавка была открыта; за конторкой, обитой жестью и отгороженной от публики проволочной сеткой, сидел старый лысый еврей с седой бородой, словно приклеенной к лежавшему на столе "Курьеру".

- Здравствуйте, пан Шлангбаум, - громко сказал Вокульский.

Еврей поднял голову и сдвинул очки со лба на нос.

- Ах, это вы, ваша милость! - ответил он, пожимая руку гостю. - Как, неужели и вам уже нужны деньги?

- Нет, - сказал Вокульский, бросаясь в плетеное кресло перед конторкой. Он постеснялся сразу объяснить, что его сюда привело, и начал с вопроса: Ну, как дела, пан Шлангбаум?

- Нехорошо! - вздохнул старик. - Стали преследовать евреев. Может, это и к лучшему. Когда нас будут лягать, и травить, и плевать на нас, то, даст бог, опомнятся молодые евреи вроде моего Генрика, которые вырядились в сюртуки и забыли свою веру.

- Да кто вас преследует! - возразил Вокульский.

- Вам нужны доказательства? - спросил еврей. - Вот вам доказательства в этом "Курьере". Позавчера я им послал шараду. Вы умеете разгадывать шарады? Так я послал такую:

Первое и второе - животное с копытом.

Первое и третье - на голове украшение мод.

Целое - на войне грозное и сердитое,

Пусть от него нас бог убережет.

Вы знаете, что это? Первое и второе - это ко-за; первое и третье - это ко-ки, а целое - это козаки. А знаете, что они мне ответили?.. Минуточку...

Он взял "Курьер" и начал читать:

- Ответы редакции. "Пану В.В. Большая энциклопедия Оргельбранда..." Не то... "Пану Мотыльку. Фрак одевается..." Не то... Ах, вот! "Пану С.Шлангбауму! Ваша шарада политическая, но не грамматическая". Скажите на милость: ну что тут политического? Если б я написал шараду про Дизраэли или про Бисмарка - это еще была бы политика, но про казаков - это же не политика, это просто военное.

- Ну, а при чем тут преследование евреев? - спросил Вокульский.

- Сейчас объясню. Вам самому пришлось защищать от преследований моего Генрика, - я все знаю, хотя и не от него. Теперь о шараде. Когда я полгода назад отнес свою шараду к пану Шимановскому{250}, так он мне сказал: "Пан Шлангбаум, мы эти шарады печатать не будем, и все же я вам советую: лучше писать шарады, чем брать с людей проценты". А я говорю: "Пан редактор, если вы мне столько дадите за шарады, сколько я имею с процентов, так я буду писать". А пан Шимановский на это: "У нас, пан Шлангбаум, нет таких денег, чтобы заплатить за ваши шарады". Это сказал сам пан Шимановский, слышите? Ну, а сегодня они мне в "Курьере" пишут, что это не политично и не грамматично... Еще полгода назад говорили иначе. А что сейчас в газетах печатают об евреях!

Вокульский слушал истории о преследовании евреев, посматривая на лотерейную таблицу, висевшую на стене, и барабаня пальцами по конторке. Но думал он о другом, все не решаясь приступить к делу.

- Так вы все время занимаетесь шарадами, пан Шлангбаум? - спросил он.

- Я-то что... - ответил старый еврей. - Вот у меня есть внучек от Генрика, ему всего девять лет, и вы бы только послушали, какое он мне написал письмо на той неделе. "Дедушка, - это он пишет, маленький Михась, мне надо такую шараду:

Первое - буква, второе - с ногтями.

А целое - суконная вещь с помочами.

Дедушка, а когда вы разгадаете, - это он пишет, Михась, - так пришлите мне, дедушка, шесть рублей на эту суконную вещь". Я, пан Вокульский, прочитал и заплакал. Потому что первое - это "б", а "с ногтями" - это руки, а целое - брюки. Я расплакался, пан Вокульский, что такой умный ребенок из-за упрямства Генрика ходит без брюк. Но я ему ответил: "Мой миленький внучек! Мне очень приятно, что ты научился от дедушки составлять шарады. Но чтобы ты еще научился быть бережливым, так я посылаю тебе на эту суконную вещь только четыре рубля. А если ты будешь хорошо учиться, так я тебе после каникул куплю вот что:

Первое - рот по-немецки, второе - не наше означает.

А целое - покупают ребенку, когда он в гимназию поступает.

Это мунд-ир;* вы сразу догадались, правда, пан Вокульский?

_______________

* Mund - рот, ihr - ваш (нем.).

- Так, значит, вся ваша семья увлекается шарадами? - спросил Вокульский.

- Не только моя, - отвечал Шлангбаум. - У нас, то есть у евреев, когда собирается молодежь, так они не занимаются, как у вас, танцами, комплиментами, нарядами, пустяками, а они делают вычисления или смотрят ученые книжки, экзаменуют друг друга или решают шарады, ребусы, шахматные задачи. У нас ум всегда занят, и поэтому у евреев головы умные, поэтому, не в обиду вам будь сказано, они весь мир завоюют. Вы все делаете сгоряча, запальчиво, а мы берем умом и терпением.