Болеслав Прус - Кукла

- Я знаю, - подтвердил Вокульский.

- Вот и подите работайте с такими людьми на научном поприще! С голоду помрешь либо вконец отупеешь. Зато если умеешь танцевать, играть на каком-нибудь инструменте или выступать в любительских спектаклях, а главное - развлекать дам, - о-о-о!.. тогда быстро пойдешь в гору. Тотчас же объявят тебя знаменитостью и предоставят пост, на котором будешь получать раз в десять больше того, что стоят твои труды. Рауты и дамы, дамы и рауты... А так как я не лакей, чтобы с ног сбиваться, бегая по раутам, а дам считаю существами весьма полезными, но только для деторождения, - уберусь-ка я лучше отсюда хотя бы в Цюрих.

- А не хотели бы вы поехать к Гейсту? - спросил Вокульский.

Охоцкий задумался.

- Там нужны сотни тысяч, а у меня их нет, - ответил он. - Да если бы и были, я бы хотел раньше проверить, что это такое на самом деле. Мне уменьшение удельного веса тел кажется просто сказкой.

- Я ведь показывал вам пластинку, - возразил Вокульский.

- Ага, верно... Ну-ка, покажите еще раз. Лицо Вокульского на миг вспыхнуло болезненным румянцем.

- У меня ее нет, - ответил он глухо.

- Куда ж она делась? - удивился Охоцкий.

- Неважно... Допустим, упала в канаву... Ну а будь у вас деньги поехали бы вы к Гейсту?..

- Разумеется, и прежде всего, чтобы проверить это явление. Вы меня простите, но все, что я знаю о химических веществах, несовместимо с теорией изменяемости удельного веса дальше определенной границы.

Больше говорить было не о чем, и вскоре Охоцкий простился.

Беседа с Охоцким направила мысли Вокульского в новое русло.

Он почувствовал не только охоту, но просто непреодолимое желание вспомнить химические опыты и в тот же день побежал покупать реторты, пробирки, мензурки и всевозможные реактивы.

Поглощенный своей задачей, он смело вышел на улицу и даже взял извозчика; на людей смотрел равнодушно и без всякого неприятного чуства заметил, что одни с любопытством поглядывают на него, другие не узнают, а кое-кто при виде его злорадно улыбается.

Но в магазине лабораторных принадлежностей, а еще яснее на складе аптекарских товаров он вдруг понял, насколько утратил не только энергию, но и просто самостоятельность мышления, если случайный разговор с Охоцким ни с того ни с сего натолкнул его на мысль о химии, которой он не занимался уже много лет.

- Не все ли равно, - пробормотал он, - если это заполнит мою жизнь...

На следующий день он купил точные весы и несколько более сложных приборов и принялся за работу, словно новичок, приступающий к первым опытам.

Для начала он получил водород, что напомнило ему студенческие годы, когда водород приготовляли в бутылке, обернутой полотенцем, используя также банки из-под ваксы. Счастливые времена!.. Потом вспомнились ему воздушные шары собственной конструкции, а потом Гейст, утверждавший, что химия водородных соединений изменит судьбы человечества...

"А вдруг мне удастся через несколько лет получить металл, который ищет Гейст?.. - задался он вопросом. - Гейст говорил, что открытие требует проверки при помощи нескольких тысяч реакций; значит, это вроде лотереи, а мне ведь везет... Если б я открыл этот металл, что бы тогда сказала панна Изабелла?.."

При воспоминании о ней его охватил гнев.

- Ах, хорошо бы прославиться и показать ей, как я ее презираю... прошептал он.

Однако, поразмыслив, решил, что презрение проявляется не в гневе и не в желании унизить, - и опять принялся за работу.

Самое большое удовольствие доставляли ему элементарные опыты с водородом, и он повторял их чаще других.

Однажды он смастерил что-то вроде химической гармоники, и она так громко играла, что на другой день к нему явился домовладелец и весьма вежливо осведомился - не пожелает ли он освободить квартиру к началу следующего квартала?

- А кто-нибудь хочет ее снять? - спросил Вокульский.

- То есть... как будто... почти... - смутился хозяин.

- В таком случае, я съеду.

Хозяин был несколько озадачен сговорчивостью Вокульского, но явно обрадовался. Оставшись один, Вокульский рассмеялся.

"Конечно, он считает меня чудаком или банкротом... Тем лучше. По правде говоря, я прекрасно могу жить в двух комнатах, а не в восьми..."

Минутами, сам не понимая почему, он начинал жалеть, что поторопился уступить свою квартиру. Но тогда он напоминал себе о бароне и Венгелеке.

- Барон, - говорил он себе, - разводится с женою, которая завела роман с другим; Венгелек охладел к своей Марысе только потому, что собственными глазами увидел одного из ее любовников... что же следовало сделать мне?..