Болеслав Прус - Кукла

Несмотря на раскрытые окна, в зале носится аромат, напоминающий нечто среднее между гиацинтом и старой замазкой. Пан Игнаций догадывается, что этот запах испускают лапсердаки.

В зале довольно тихо, лишь время от времени с улицы доносится дребезжание пролеток. Приставы молчат, погрузившись в свои протоколы, участники торгов тоже молчат, уставясь на приставов; публика, разбившаяся на отдельные группы во второй половине зала, переговаривается, но негромко, не желая доверять свои секреты посторонним.

Тем громче раздаются стенания баронессы Кшешовской, которая, вцепившись в лацкан своего адвоката, быстро-быстро говорит, словно в бреду:

- Умоляю вас, не уходите!.. Ну... я дам вам все, что хотите...

- Пожалуйста, без угроз, баронесса! - отвечает адвокат.

- Что вы, я не угрожаю, но не покидайте меня! - патетически, но с искренним чуством восклицает баронесса.

- Я приду, когда начнутся торги, а сейчас мне нужно идти к моему убийце...

- Ах, так! Значит, вы больше сочуствуете подлому душегубу, чем покинутой женщине, чье имущество, честь и спокойствие...

Спасаясь от назойливой клиентки, жрец правосудия кидается прочь с такой быстротой, что его лоснящиеся на коленках брюки кажутся еще (более потрепанными, чем на самом деле. Баронесса хочет бежать за ним, но попадает в объятия некоего субъекта в темно-синих очках, с физиономией церковного служки.

- Чего вы хотите, голубушка? - сладко вопрошает субъект в синих очках. - Какой же адвокат станет вам цену набивать на дом!.. Насчет этого обращайтесь ко мне... Дадите, сударыня, процентик с каждой тысячи рублей надбавки и двадцаточку на издержки...

Баронесса Кшешовская отшатывается и, откинувшись назад, точно актриса в трагической роли, отвечает одним только словом:

- Сатана!

Субъект в очках видит, что дал маху, и в замешательстве ретируется. В ту же минуту к нему подбегает другой субъект, с физиономией отъявленного прохвоста, и что-то шепчет, весьма живо жестикулируя. Пан Игнаций уверен, что сейчас эти господа подерутся; однако они расходятся самым мирным образом, а субъект с физиономией прохвоста направляется к Кшешовской и тихо говорит:

- Что же, баронесса, если дадите что-нибудь, мы не допустим и до семидесяти тысяч.

- Спаситель! - восклицает баронесса. - Перед тобою пострадавшая одинокая женщина, чье имущество, честь и спокойствие...

- Да что мне честь! - отвечает субъект с физиономией прохвоста. - Даете десять рублей задатка?

Они отходят в дальний угол зала и скрываются от пана Игнация за кучкой евреев. Там же стоит и старик Шлангбаум с каким-то молодым безбородым евреем.

Глядя на его бледное, изнуренное лицо, пан Игнаций решает, что юноша совсем недавно вступил в брачный союз. Старый Шлангбаум что-то толкует изнуренному юноше, а тот удивленно таращит глаза; но о чем толкует ему старик - пан Игнаций не может отгадать.

Он с досадой отворачивается и в нескольких шагах от себя замечает Ленцкого и его адвоката, который явно скучает и хочет улизнуть...

- Хорошо, пусть сто пятнадцать... ну, сто десять тысяч! - говорит Ленцкий. - Вы адвокат, вы должны знать, как воздействовать.

- Гм... гм... - отвечает адвокат, уныло поглядывая на дверь, - вы требуете слишком высокую цену... Сто двадцать тысяч за дом, который оценивали в шестьдесят.

- Но мне-то он обошелся в сто тысяч!

- Да... гм... гм... Вы, сударь, немножко переплатили...

- Так я и требую только сто десять тысяч... И мне кажется, что уж в этом случае вы обязаны мне помочь... Можно ведь как-то воздействовать, я не юрист и не знаю как, но...

- Гм... гм... - бормочет адвокат.

К счастью, один из его коллег (тоже облаченный во фрак с серебряным значком) вызывает его из зала. Минуту спустя к Ленцкому приближается субъект в синих очках, с физиономией служки и говорит:

- Чего вы хотите, ваше сиятельство? Какой же адвокат станет вам набивать цену на дом? Насчет этого обращайтесь ко мне. Дадите, граф, двадцаточку на издержки и процентик с каждой тысячи сверх шестидесяти...

Ленцкий смотрит на служку с невыразимым презрением; он даже прячет руки в карманы (что ему самому кажется странным) и отчеканивает:

- Я дам один процент с каждой тысячи сверх ста двадцати тысяч рублей...

Служка в синих очках кланяется, усиленно двигая при этом левой лопаткой, и отвечает:

- Извините, ваше сиятельство...

- Постой! - прерывает его Ленцкий. - Сверх ста десяти...

- Извините...

- Сверх ста...

- Извините...

- А, чтоб вас всех!.. Сколько же ты хочешь?