Болеслав Прус - Кукла

В передней два раза прозвонил звонок. Пан Томаш поспешно прошел вглубь кабинета и, усевшись в кресло, взял в руки приготовленный заранее том экономики Супинского.{318} Миколай распахнул дверь, и на пороге появился Вокульский.

- А... приветствую! - воскликнул пан Томаш, протягивая ему руку.

Вокульский низко склонился перед этим человеком, убеленным сединами, которого он был бы счастлив назвать своим отцом.

- Садитесь же, пан Станислав! Не угодно ли папиросу? Прошу вас... Ну, что слышно? А я как раз читаю Супинского: умная голова!.. Да, народы, не умеющие трудиться и накапливать богатства, должны исчезнуть с лица земли... Бережливость и труд. А наши компаньоны что-то начинают капризничать, а?..

- Пусть поступают, как находят нужным, - ответил Вокульский. - На них я не зарабатываю ни гроша.

- Я-то не оставлю вас, пан Станислав, - сказал Ленцкий решительным тоном. И, подумав, добавил: - На днях я продаю, вернее позволяю продать, мой дом. У меня с ним было много хлопот: жильцы не платят, управляющие крадут, а по закладной мне приходится платить из собственного кармана. Не удивительно, что все это мне в конце концов надоело...

- Разумеется, - поддержал его Вокульский.

- Я надеюсь, - продолжал пан Томаш, - что мне останется тысяч пятьдесят или хотя бы сорок...

- Сколько вы рассчитываете получить за дом?

- Тысяч сто, сто десять... Но сколько бы я ни получил, все отдаю вам, пан Станислав.

Вокульский склонил голову в знак согласия и подумал, что тем не менее пан Ленцкий не получит за дом более девяноста тысяч. Ибо ровно столько было сейчас в распоряжении Вокульского, а он не мог входить в долг, не рискуя своим кредитом.

- Все отдам вам, пан Станислав, - повторил пан Томаш. - Хочу только спросить: примете ли вы?

- Ну конечно...

- А за какой процент?

- Гарантирую двадцать, а если дела пойдут хорошо, то и больше, ответил Вокульский, а про себя добавил, что никому другому он не мог бы дать свыше пятнадцати.

"Вот плут!.. - подумал пан Томаш. - Сам, наверное, получает процентов сто, а мне дает двадцать!.." Однако вслух сказал:

- Хорошо, дорогой пан Станислав, согласен на двадцать процентов, если только вы сможете мне выплатить деньги вперед.

- Я буду выплачивать вам вперед... каждое полугодие, - ответил Вокульский, испугавшись, как бы пан Ленцкий не растратил все деньги слишком быстро...

- И на это согласен, - заявил пан Томаш самым благодушным тоном. - А всю прибыль, - прибавил он с легким ударением, - всю прибыль сверх двадцати процентов вы уж, пожалуйста, не давайте мне на руки, хотя бы... я умолял вас, понятно?.. и причисляйте ее к капиталу. Пусть растет, правильно?

- Дамы просят пожаловать, - произнес Миколай, появляясь в дверях кабинета.

Пан Томаш величественно поднялся с кресла и церемониальным шагом ввел Вокульского в гостиную.

Позже Вокульский не раз пытался дать себе отчет, как выглядела гостиная и как он вошел туда, но так и не мог всего воспроизвести в памяти. Помнил только, как у двери он несколько раз поклонился пану Томашу, как потом на него повеяло чем-то душистым и он поклонился даме в кремовом платье, с пунцовой розой на плече, а потом - другой даме, высокой, одетой во все черное, которая смотрела на него с опаской. Так по крайней мере ему показалось.

Только спустя несколько минут он понял, что дама в кремовом платье панна Изабелла. Она сидела в кресле, с неподражаемой грацией изогнувшись в его сторону, и говорила, ласково глядя ему в глаза:

- Моему отцу придется долго упражняться, пока он сумеет удовлетворить вас в качестве компаньона. От его имени прошу вас быть снисходительным.

И она протянула руку, к которой Вокульский едва осмелился прикоснуться.

- Пан Ленцкий, - возразил он, - в качестве компаньона нуждается только в надежном юристе и бухгалтере, которые время от времени будут проверять счета. Остальное мы берем на себя.

Ему показалось, что он сказал какую-то страшную глупость, и он покраснел.

- Вы, наверно, много заняты: такой магазин... - проговорила одетая в черное панна Флорентина и еще больше испугалась.

- Не так уж много. На мне лежит изыскание оборотных средств и связь с клиентурой, а приемкой и оценкой товаров занимается персонал магазина.

- Как бы то ни было, разве можно положиться на чужих людей? - вздохнула панна Флорентина.

- У меня прекрасный управляющий, который в то же время является моим другом; он ведет дело лучше меня.

- Ваше счастье, пан Станислав... - подхватил пан Ленцкий. - Едете вы в этом году за границу?