Йозеф Рот - Рассказы

На свете куда больше пород кораллов, чем думают простые люди, которые знают их лишь по витринам да лавкам. Прежде всего - шлифованные и нешлифованные кораллы; затем - плоские, резные или круглые по краям; шиповидные и продолговатые, похожие на колючую проволоку; с желтым отливом, бело-розовые, словно ободок лепестка чайной розы, желто-розовые, розовые, морковно-красные, карминные, цвета киновари и, наконец, кораллы, напоминающие застывшие круглые капли крови. Есть кораллы круглые и полукруглые; одни имеют вид маленьких бочоночков, другие - цилиндриков; есть прямые, искривленные и даже горбатые кораллы. Есть звезды, колючки, зубцы, цветки. Ибо кораллы самые благородные растения океанической преисподней, розы для капризных морских богинь, столь же прихотливые и переменчивые, сколь и настроения самих богинь.

Как видите, настоящей лавки у Ниссена Пиченика не было. Он вел дело в своем доме, а значит, он жил с кораллами, день и ночь, лето и зиму напролет, а так как окна его комнаты и кухни выходили во двор и вдобавок были защищены частой железной решеткой, под этой крышей царили прекрасные таинственные сумерки, напоминающие морское дно, и казалось, кораллы здесь вовсе не для продажи, а просто растут. К тому же, по странному, прямо-таки умышленному капризу природы, Ниссен Пиченик, торговец кораллами, был рыжим евреем, и его козлиная бородка цвета меди походила на одну из разновидностей красноватых водорослей, придавая всему его облику удивительное сходство с морским царем. Казалось, будто он сам создает, сажает и собирает кораллы, которыми торгует. И связь между внешностью Пиченика и его товаром была настолько сильна, что в местечке Прогроды его звали не по имени, которое со временем даже забылось, а исключительно по ремеслу, которым он занимался. Говорили, к примеру, так: "А вот идет торговец кораллами" - словно во всем мире, кроме него, другого не было.

Ниссен Пиченик и на самом деле питал родственную приязнь к кораллам. Не зная естественных наук, не умея читать и писать - он никогда не ходил в школу и мог только неуклюже вывести свое имя, - Ниссен жил в твердом убеждении, что кораллы не столько растения, сколько животные, что-то вроде крохотных красных морских животных; и ни один профессор океанографии не смог бы его переубедить. Да, для Ниссена Пиченика кораллы продолжали жить и после того, как их спилили, разрезали, рассортировали и нанизали. И возможно, он был прав. Ибо не раз собственными глазами наблюдал, как его самые яркие, с красным отливом коралловые ожерелья начинали постепенно блекнуть на груди больных и слабых женщин, на груди же здоровых, напротив, - сохраняли свой блеск. За долгие годы торговли кораллами Ниссен часто замечал, как бесцветные - несмотря на свою красноту - кораллы становились в шкафах все бледнее, а когда их вешали на шею красивой, молодой и здоровой крестьянки, вдруг начинали светиться, словно напитывались молодой женской кровью. Иногда торговцу приносили коралловые бусы на выкуп, он узнавал их, сокровища, которые сам когда-то нанизывал и оберегал, - и сразу определял, здоровые или больные женщины их носили.

У него сложилось свое, совсем особенное учение о кораллах. По его мнению, они, как уже говорилось, были морскими животными, которые отчасти лишь из благоразумной скромности притворялись деревьями и растениями, дабы на них не покушались акулы. Страстное желание кораллов заключалось в том, чтобы их сперва собрали ныряльщики и вынесли на поверхность земли, а уж потом, разрезанные, отшлифованные и нанизанные, они наконец-таки могли служить истинному призванию в жизни: а именно стать украшением прекрасных крестьянок. Лишь здесь, на белой крепкой женской шее, в ближайшем соседстве с живой артерией, сестрой женских сердец, оживали они, обретая красоту и блеск и источая данную с рождения волшебную силу притягивать мужчин и пробуждать в них страсть. Конечно, старый Бог Иегова создал все сам: землю и ее тварей, моря и их обитателей. Но Левиафану, который извивался кольцами на дне всех вод, Бог на некоторое время, до пришествия Мессии, доверил управление морскими животными и растениями, и перво-наперво кораллами.

После всего сказанного, возможно, создается впечатление, что торговец Ниссен Пиченик приобрел известность в некотором роде чудака. Но это совершенно не так. В местечке Прогроды Пиченик вел жизнь человека незаметного, скромного, чьи рассказы о кораллах и Левиафане принимали всерьез, ведь то были сообщения мастера своего дела, знающего свое ремесло, подобно тому как продавец сукна отличает манчестерские ткани от немецкого тика, а продавец чая - русский чай известной фирмы Попова от английского, который поставляет столь же знаменитый "Липтон" из Лондона. Все жители Прогрод и окрестностей были убеждены, что кораллы - это живые звери, чей рост и поведение под водой охраняет прарыба Левиафан. Чего же было сомневаться, коли сам Ниссен Пиченик так говорит.