Сурат - Автопортрет с отрезанной головой или 60 патологических телег

Последними словами Хуйнэна были: “Бывайте!”, и монахи поняли, что им не остается ничего другого, кроме как последовать этому совету.

В Греции жил Гераклит, в Германии — Фридрих Ницше, на Украине — Григорий Сковорода, а на Стройке — Юра Голубович с покойником. Надо сказать, что эти два философа представляли собой не только два разных направления в философии — Юра был даос, а покойник еще не дорос — но и пребывали в отношениях учитель-ученик. Юра Голубович был учителем покойника, а покойник был учителем Юры Голубовича. Учеников философы не имели вообще.

Юра стал даосом после того, как покойник дал почитать ему книжку про Нисаргадатту Махараджа, которого Юра упорно называл Моджахедом (Пелевина, впрочем, он тоже звал исключительно Витьком, Кастанеду — Костиком, а уж Роберта Антона Уилсона так и вообще — ебаным кибернетиком), причем ядро его философии составляло утверждение, что делать ничего не надо. Лучше покурить. Курение, конечно, вредит здоровью, зато перекур однозначно способствует. Истина была Юре также безразлична, потому что до нее еще надо было докапываться, а копать Юра не любил.

Да, мы чуть не пропустили самое главное! Еще Юру Голубовича от покойника отличало то, что Юра был патлатый, а покойник лысый (он был убежден, что чем меньше у человека головы, тем лучше). Поэтому Юра часто обращался к покойнику: “Мой лысый друг…” или совсем уже фамильярно: “Лысая башка!”. Юру, впрочем, тоже часто подъебывали за его патлы, называли его Юра-меломан или обращались к нему со словами: “Нет, я не имею ничего против Джона Леннона…”

Еще Юра был алкоголик. Однажды он даже допился до просветления и сказал покойнику, что более от водки не зависит, а потому может бросить ее пить хоть сейчас. Нет, совсем бросить, это как-то по-детски получается, но вот на полгода — легко!.. Покойник даже ему поверил, и Юра продержался целую неделю.

Ниже вашему вниманию предлагаются исторические зарубки, повествующие об отдельных эпизодах из жизни философов и раскрывающие глубинную, а временами и бездонную, суть их философии.

1. Однажды покойник спросил у Юры Голубовича, видимо, что-то умное, и Юра, странно улыбаясь и еле ворочая языком, произнес: “Я не могу сейчас ответить тебе, потому что не думал об этом столько, как ты, а поскольку думать об этом я не буду, то и отвечу нескоро”

2. Когда Юра окончательно разотождествился с телом, он решил в очередной раз бросить пить. Но на следующий день покойник пришел на работу и увидел, что Юра пьян не только в драбадан, но и в жопу, и вообще куда только можно — в общем, синий, как слива.

— Хорошо тебе, Юра? — участливо спросил покойник.

— Мне-то все равно, — честно сказал Юра, — да вот Юрец с утра совсем замаялся. Поглядел я на него и понял, чего зазря человека мучить? Пускай хоть водки выпьет.

3. Покойник и Юра Голубович ехали в трамвае, и покойник рассказывал Юре про книжки, которые он прочитал (что-то про греков), и про мудаков, которые эти книжки пишут.

— Этим умникам все известно, как будто они сами там были! — горячился покойник. — На основании каких-то черепков они делают выводы о мировоззрении древних греков, а на основании бульварных оккультных романов 19-го столетия — о магическом способе построения египетских пирамид!

— Слышал, слышал, — решил блеснуть эрудицией как всегда пьяный Юра, — телекинез… по воздуху глыбы эти как-то летали…

— Нет, еще круче! — возразил покойник. — Материализация! Египетским жрецам ничего не стоило перестроить молекулы воздуха в молекулы известняка. Они якобы все, что угодно, могли материализовать.

Минуты две Юра трясся в беззвучном смехе, а потом сказал, оправдываясь:

— Я просто представил себе древнего египтянина, который стоит и МАТЕРИТ известняк…

4. Когда покойник сетовал на что-нибудь, Юра всегда снисходительно отвечал:

— Ты попросту обусловлен.

В конце концов, покойник пригрозил:

— Если еще раз скажешь мне про обусловленность, я сам тебе буду о ней все время говорить!

Юра засцал и про обусловленность больше не вспоминал.

5. Юру часто было сложно понять. Однажды покойник задал Юре простой вопрос, почему юрина сестра до сих пор не замужем? На что Юра ответил:

— Когда-то у нас жил ангорский кот. Он ел только колбасу. Хорошо помню перестроечные времена, когда на неделю покупалась палка колбасы, мы все ходили вокруг нее и облизывались, потому что колбасу в доме ел только кот. Но потом финансы спели последние романсы, и кот перешел с колбасы на котлеты без мяса. Мало того, что они подорвали его здоровье, так ему еще кто-то на улице морду расцарапал. Все страшно загноилось. Вместо котлет мы стали кормить его таблетками. Тощий, как скелет, с гнойной гулей в полморды, он не выдержал такого издевательства над собой и в один прекрасный день просто упал — у него отказали ноги. И тогда, чтобы не смотреть, как он агонизирует, мы взяли и выкинули его на мусорник ко всем ебеням!