Ален Вирконделе - Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти

Память о Мане Рэе не полностью стерлась из ее души. Ли всегда считала его человеком, который приобщил ее к искусству фотографии и сплел вокруг нее все те сети, которые она потом выгодно использовала. На ферме рядом с ней стояли две ее фотографии – на одной она была изображена в своей славе манекенщицы, а вторая была выполнена Маном Рэем в его студии-мастерской на Монпарнасе. На ней Ли лежит в своей кровати с голой грудью, вся залитая светом.

Пронизанная светом – вот кем она была по своей сути. Та, кто улавливала его лучи, властная богиня красоты, обладавшая невиданной внутренней силой, непослушная раба собственной легенды, женщина, которая все-таки сделала своим рабом Мана Рэя, который был большой любовью ее жизни, что бы она ни говорила на этот счет. После ее отъезда он лихорадочно писал в книжке для зарисовок: «Элизабет, Элизабет, Элизабет, Элизабет, Ли…» – и смог остановиться лишь для того, чтобы добавить, что он «навсегда заперт… сильно покалечен» этой роковой встречей.

Возможно ли событие, в большей степени организованное судьбой, чем эта встреча? Кто бы мог подумать, что Антуан де Сент-Экзюпери, в то время директор компании «Аэропост Аргентина» в Буэнос-Айресе, однажды столкнется на своем жизненном пути с Консуэло Сунсин, которая к тому времени уже несколько месяцев была вдовой великого писателя Гомеса Каррильо, по происхождению гватемальца, и влюбится в нее?

Может быть, образ жизни, обусловленный родом деятельности Антуана, который ждал будущего счастья и был открыт для всякого непредвиденного и фантастического события, помог ему влюбиться в Консуэло с первого взгляда? Или сыграли свою роль одиночество, досада оттого, что он вынужден жить в городе, который ненавидел, и постоянная неудовлетворенность, не покидавшая его с детства?

А может быть, желание, как он говорил, «пристроить себя» – найти себе жену и иметь, наконец, «маленьких Антуанов», как он выразился в одном из писем к своей матери, – короче говоря, подсознательное желание порвать с опасностью, прочно устроиться в супружеской жизни, внести немного гармонии и порядка в свое богемное, хаотичное и направляемое случаем существование. Способ быть любимым и спокойней сносить горечь человеческого существования, которую он испытал уже очень маленьким ребенком.

Кем был Антуан де Сент-Экзюпери в 1929 году, приблизительно через тридцать лет после своего рождения? Тот, кто раньше гордо заявил матери: «Я тороплюсь снова стать чуть больше варваром, молодым завоевателем» [129], теперь вернулся к своей природной меланхолии. Он снова чувствовал ту легкую депрессию, которая побуждала его бросать ей вызов – громко и весело шутить и заставлять других верить в его огромную жизненную силу и дерзкий дух. Может быть, это началось после смерти его брата, при которой он присутствовал? Столкнувшись так рано со смертью, он, возможно, именно после этого был не в состоянии по-настоящему прочно чувствовать себя ни в жизни, ни даже на службе? А может быть, он, выросший без отца, из-за этого чувствовал себя «выброшенным» – это его собственное слово – в мир, в горы, которые выше его? Этим горам он бросал вызов, поднимаясь на них и рискуя при этом разбиться. Или, возможно, дело было в его глубокой любви к матери? Свою мать, Мари де Сент-Экзюпери, он любил не душой, а едва ли не нутром, это была святая любовь и религиозная преданность. Он был не в силах оторваться от матери и писал ей так, словно еще был мальчиком, волновавшимся оттого, что не слышит, как она поднимается по ступеням парадной лестницы. Так она шла к нему в их замке Сен-Морис-де-Реман, чтобы поправить ему постель и поцеловать его. Жизнь в Кап-Джуби дала Антуану незабываемый опыт. Там ему пришлось столкнуться с требованиями, которые предъявляют пустыня и одиночество. Там он научился общению с Вселенной, которой управляют духовные силы, и, возвращенный к своему призванию быть «монахом», был приобщен к ночи, тишине и звездам. («Это полное убожество: постель из доски и тонкого соломенного тюфяка, таз и кувшин с водой, – писал он. – Я забываю о безделушках: есть только пишущая машинка и бумаги «Аэропоста»!» [130]) После этой жизни он в марте 1929 года возвращается во Францию. Здесь ему не по себе: на новом месте он чувствует себя не таким, как другие, чужим, почти иностранцем. Тайна Кап-Джуби сделала его писателем: Антуан написал книгу «Южный почтовый», после чего Галлимар предложил ему контракт на сочинение семи романов.