Ален Вирконделе - Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти

Она выглядит как человек, который несет в душе тяжесть отчаяния. Этот ее секрет Модильяни потом будет исследовать в каждом портрете, который напишет с нее: на большинстве этих портретов царят тайна и тишина. Разумеется, разрыв с родителями, ощущение, что ее преследуют, и одинокая трагическая жизнь Амедео сделали менее ярким ее блеск и менее мощным жизненный порыв. Влюбленные часто гуляют по бульвару Монпарнас, проводят долгие часы за столиками на террасах кафе; Амедео рисует наброски прохожих, зарисовывает лица женщин, сидящих, как и он, перед кафе. Жанна принимает все – скитания, непредсказуемость будущего, все более странное поведение Модильяни, у которого появляются признаки умственного расстройства, его алкоголизм, резкие перемены настроения и вспышки гнева, приступы депрессии. А он находит в ней покой, который придает ему уверенность. Теперь он пишет только обнаженную натуру и портреты. Зборовский знает, что его друг нашел свой путь, но успеха по-прежнему нет. Недоброжелательные критики создают ему образ художника, талант которого выродился из-за наркотиков и алкоголя. Некоторые люди даже считают его злым, но Амедео, которого все время ободряет Зборовский, упорно идет своим путем, не обращая внимания на злословие.

Новый 1917 год начинается под счастливой звездой. Модильяни влюблен в Жанну, в ее неброскую красоту, в ее слабость и почти болезненную бледность. Для него она муза, похожая на тех муз, которых прославляли в античную эпоху; в ней таится что-то невероятно близкое, существующее сейчас, и одновременно достаточно далекое, чтобы поверить, что она единственная, не такая, как все. Он пишет много портретов Жанны Эбютерн, но также портрет Ханки, жены Збо, которую он изображает похожей на сиенскую мадонну, и портрет ее подруги Лунии Чеховской, вместе с которой часто гулял и заходил в гости к Утрилло. Его совершенно необычная манера изображать лицо и тело становится более точной, но и теперь не приходится по вкусу публике, которая продолжает игнорировать его работы. Ее безразличие вызывает у художника ярость и душевную горечь. Он скрывает эти чувства, но иногда они прорываются в виде вспышек гнева и запоев. Несмотря на это, верный Збо поддерживает его. В это время, зимой и весной 1917 года, Модильяни по-прежнему близко дружит с художником Сутиным, который нравится ему своей деревенской простотой и силой. Сутина он тоже часто пишет, причем анфас, чтобы подчеркнуть его грубость и дикость. В это время Модильяни, несмотря на присутствие рядом Жанны, теряет надежду. Кажется, что он, хотя и с отчаянием, признал, что ему суждена доля проклятого художника. Всевозможные излишества и бесчинства неудержимо разрушают его жизнь. Моди слабеет. У него больше нет величайшей гордости и гениального цинизма, которые раньше помогали ему держаться. Что было бы с ним без заботливого внимания Збо? Но Збо и Ханка присматривают за ним и довольны появлением Жанны в его жизни. Она по-прежнему немного грустна и подчеркивает эту грусть. Родители и брат почти отреклись от нее, теперь у нее есть только Амедео, и Жанна полностью посвящает себя ему. А он продолжает свои духовные и реальные странствия. Он, как обычно, живет то в мастерской, то в комнате для прислуги, в зависимости от желания своих благодетелей, которые пытаются устроить ему стабильную жизнь, чтобы он мог писать картины. Збо снимает ему новую квартиру в доме 8 по улице Гранд-Шомьер. Это приятное помещение наверху каменного дома, стены студии составлены из больших застекленных рам и пропускают свет. Друзья обставляют квартиру мебелью; Луния и Ханка усердно стараются сделать его новое жилище уютным. Моди и Жанна поселяются в этой квартире.

Он опять с прежним неистовством пишет портреты. Жанна – его любимая модель. Он пишет ее портреты, поясные и обычные, но никогда не изображает ее обнаженной. Однако он пишет обнаженными других моделей и делает это на протяжении многих месяцев. Моди знает, что нашел узел своего творчества. Его лежащие обнаженные и обнаженные с ожерельем представляют собой, подобно великим обнаженным моделям Мане, Гойи и даже Веронезе и Тициана, эталон женщины, соответствующей его идеалу, но они и нечто большее – они соответствуют универсальному образцу. Моди совершенно не старается, чтобы они были чувственными, даже в тех случаях, когда половые органы модели не прикрыты и видны волосы на них, что в ту эпоху считалось скандалом. Эти тела полны священной тайны, которая их возвышает; они – вне эпохи, они – иконы, вечные Евы. Жанна изображена в рубашке, в большой шляпе. В своем воображении он всегда видит ее такой, как на этих картинах, – с утомленным лицом, со склоненной шеей, грациозную и изящную, как фея. Так он возвысил свою пышноволосую Жанну, увидев в ней мадонну, которая может его спасти. Но есть ли у нее силы для этого?