Владимир Никитин - Рассказы о фотографах и фотографиях

Зимой 1906 года Прокудин-Годский отправляется в Туркестан, где ему предстояло сделать несколько снимков солнечного затмения. Там он пишет редакционную статью, которая будет опубликована в февральской книжке журнала за 1907 год. В ней, разбирая особенности применения фотографии в астрономии, он призывает читателей журнала включиться в разработку приспособлений и приборов для астрофотографии, учитывая, что в 1914 году предстоит наблюдать еще одно затмение. «Мы за это время должны вполне подготовиться к работе, и если чего нет – надо создать, выдумать. Нас слишком много, чтобы сказать, что это невозможно. Пусть хотя бы 10 % работающих, – пишет он, – сделают маленький вклад в это дело, не откладывая времени, и помещают свои работы и мысли в литературе, и тогда, я вполне уверен, успех будет полный. Наша фотографическая техника стоит так высоко в настоящее время, надо только уметь ставить эти задачи».

Много внимания уделял журнал и вопросам фотоискусства. Сергей Михайлович был сторонником прямой, реалистической фотографии и справедливо, как показало время, критиковал тех, кто, подражая традиционным изобразительным искусствам, старался различными механическими или химическими способами разрушить документальность изображения. Четко чувствуя природу фотоискусства, он видел его особенность прежде всего в способности постигнуть необычное, оригинальное и уметь зафиксировать свои зрительные впечатления документально точно. В 1906 году под впечатлением нескольких западных выставок Прокудин-Горский пишет резкую статью против так называемого фотографического импрессионизма, который на деле оказывался, как замечает Сергей Михайлович, «лишь пародией на него». И действительно, особенно в печати, эти снимки создавали впечатление каких-то неряшливых пятен. Излишняя нерезкость крайне затрудняла их восприятие зрителями.

На страницах журнала публиковались лучшие образцы фотоискусства тех лет, причем редактор очень следил за качеством их воспроизведения. Среди публикаций были и цветные снимки, сделанные самим Сергеем Михайловичем.

Из этих снимков наиболее известен современному читателю цветной портрет Льва Николаевича Толстого, опубликованный в сентябрьском номере журнала за 1908 год. Портрет этот впоследствии был издан большим тиражом в виде фотокартины. Ее и сегодня иногда можно встретить на прилавках букинистических магазинов. Интересна история создания этого портрета, стоящего особняком в обширной иконографии великого писателя.

Редактируя журнал, Прокудин-Горский не оставлял работу в своей «фотомеханической мастерской» на Большой Подьяческой улице, где помимо работ по иллюстрации всевозможных книг и журналов выполнял и частные заказы. Однажды среди них он обнаружил неудачную любительскую фотографию Льва Толстого. Это послужило толчком для поездки в Ясную Поляну. В начале 1908 года он пишет великому писателю:

«Глубокоуважаемый Лев Николаевич, недавно мне пришлось проявлять цветную фотографическую пластинку, на которой кто-то Вас снял. Результат получился весьма плохой, ибо, видимо, снимавший плохо знаком с делом.

Фотография в натуральных цветах моя специальность, и возможно, что Вам случайно попадалась моя фамилия в печати. В настоящее время мне удалось после многих лет работы достичь превосходной передачи изображений в истинных цветах… Теперь, когда процесс фотографирования по моему способу и на моих пластинах требует одной – трех секунд, я позволю себе просить Вас разрешить мне приехать на один или два дня (имея в виду состояние Вашего здоровья и погоду), дабы сделать несколько снимков в красках с Вас и Вашей супруги…»

Надо сказать, что в Ясной Поляне любили фотографироваться. Снимали фотографы-профессионалы и любители, приезжие и члены семьи писателя. Большим фотолюбителем, оставившим множество изображений писателя, был Чертков, снимала и Софья Андреевна – жена писателя. Поэтому ответом на письмо Прокудина-Горского было приглашение приехать в имение писателя. В конце мая 1908 года фотограф побывал в Ясной Поляне.

«Лев Николаевич, – напишет после возвращения в Петербург Сергей Михайлович, – был ко мне любезен и, несмотря на крайне малое свободное время, провел в разговоре со мной несколько часов за трехдневное пребывание мое в Ясной Поляне… Сравнительная слабость здоровья, с одной стороны, и преклонный возраст в совокупности с постоянной работой и различными посещениями Льва Николаевича не позволили мне сделать какой-либо предварительный опыт съемки, и поэтому пришлось возложить надежду главным образом на свой многолетний опыт и чувствительность пластин».