Владимир Никитин: Когда замолкают роботы

…Море всегда притягивает к себе.

Я стою на носу быстроходного трансконтинентального лайнера и любуюсь морем. Оно мне кажется живым существом, умеющим видеть, слышать, сердиться, радоваться. Его темные бездны, даже в наш двадцать первый век, во многом остаются таинственными.

Я очарован морем, сейчас оно так тихо и спокойно, словно нежится под горячим солнцем. Изумрудную бескрайную его поверхность чуть волнует своим движением «Альбатрос».

Мы идем вблизи американского материка, спускаясь к южным широтам. У команды пока немного дел. Свободные от вахты матросы отдыхают в кубриках. В рубке у руля Жуков, опытный капитан и мой хороший друг, любезно согласившийся взять меня, журналиста, в плавание. На носу же, у своего орудия, дремлет, укрывшись газетой, гарпунер Корнев.

Жуков вел судно в район, где паслось большое стадо китов. Согласно лицензии, выданной Жукову Всемирным китобойным объединением, он должен был добыть пятьдесят китов. Не более. Всемирный союз биопрактиков, которому подчинялось китобойное объединение, строго следивший за тем, чтобы стада китов в океанских водах не убывали, наказал бы за нарушение лицензии. Хищническое истребление китов давно было прекращено.

Рядом со мной раздалось всхрапывание.

«Эк разморило парня. Уснул», — невольно улыбнулся я и легонько толкнул Корнева.

— А? Что? — вскочил тот и ухватился за рукоять гарпунной пушки. — Где киты?

— Не надо спать на посту, — улыбнулся я.

— Я не спал, — стал оправдываться Корнев. — Просто жарко очень…

Он протер заспанные глаза и с особой внимательностью уставился в море.

Я же вернулся к созерцанию бескрайней водной равнины. И вдруг, неожиданно для себя, дико заорал:

— Эй, капитан!.. Предмет справа по борту! — Жуков услышал меня. Корабль замедлил ход и вскоре остановился. По команде капитана матросы быстро спустили шлюпку за борт, первым в которую прыгнул я.

Несколько взмахов веслами, и вот шлюпка уже возле того самого плавающего предмета. Им оказался черный маленький пластмассовый термос, который спокойно покачивался на воде. Бережно достаю его. Термос крепко закупорен. По-видимому, в нем что-то есть.

А на борту «Альбатроса» нас нетерпеливо поджидала вся команда.

— Показывайте, что выловили?

— Это киты нам весточку прислали…

— Отвинчивайте вашу бутылку…

Шутки и восклицания сыпались со всех сторон. Я поднял над головой термос, показал его матросам и пошел к капитану, сказав: — Сейчас все выясним…

Термос был из тех, какие выпускались лет восемьдесят назад. Внимательно осмотрев находку, капитан заметил:

— Грубоватая работа, видимо, из старых пластмасс. Долго же он плавал. И как уцелел? И почему термос? Потерпевшие бедствие путешественники обычно бросали бутылки за борт, вкладывая в них записки с просьбой о помощи.

Капитан с трудом отвинчивал крышку. Она поначалу не поддавалась, но после смазки пошла.

Мы оба, чуть не стукаясь лбами, заглядывали внутрь.

— Там что-то есть! — закричал я. — Вот она, весточка из моря…

— Спокойнее… Это какая-то лента! — сдержанно сказал капитан, осветив внутренность термоса фонариком.

— Возможно, это магнитофонная лента? — спросил я.

— Почему? — удивился капитан. — Впрочем, кто его знает…

Однако вскоре мы убедились в правоте моего предположения. В термосе действительно лежал моточек магнитофонной ленты: довольно распространенное изделие прошлого века.

Туго свернутую и слежавшуюся ленту сразу извлечь не удалось. Смогли сделать это после того, как с великими предосторожностями срезали горлышко термоса. И вот на свет появилась она, свернутая в тугой ролик.

— Ну, брат, находка, кажется, в твоем вкусе. На ленте, безусловно, должна быть старинная запись. Послушай ее, да расскажи потом нам, — с улыбкой сказал капитан, передавая мне ролик и термос. И добавил:

— Ты, ко всему прочему, на это имеешь полное право: ведь первый увидел термос в море ты. А я занят, не прокараулить бы китов.

Признаюсь, мне было радостно слышать слова капитана. Я сгорал от нетерпения, хотелось скорее прослушать ролик. Поблагодарив капитана, помчался в свою каюту. И под мерный рокот моторов вновь набравшего полный ход судна погрузился в изучение таинственной незнакомки из прошлого.