Антон Нестеров - Колесо Фортуны. Репрезентация человека и мира в английской культуре начала Нового века

Ирландия была внутренней колонией Англии, весьма неспокойной и своеобразной. Она сохранила клановую систему; местные вожди враждовали и между собой, и с английским правительством, регулярно совершая набеги на земли то английских колонистов, то соседних родов. «Правили» Ирландией английский наместник и приближенные к нему родовитые колонисты, местная ирландская знать, а еще – королева и ее советники из Лондона. И у каждого были свои интересы: все они заключали те или иные политические союзы, которые постоянно конфигурировались заново, мутировали и распадались. Если искать параллель для российского читателя, способную объяснить специфику англо-ирландских отношений в конце XVI в., пусть он представит современное положение России на Кавказе, и все станет понятно.

В Ирландии Томас Ли оказался, когда ему было чуть за двадцать: он состоял при графе Эссексе и как колонист получил земли неподалеку от Ольстера. Земли эти находились на самой границе подконтрольных англичанам территорий, и чтобы выжить, их хозяин вынужден был вести дела и с англичанами, и с мятежными ирландцами, лавировать между ними, угрожать и уступать… Ли женится на католичке из местных, а несколько лет спустя после заключения брака ему приходится принимать участие в военной экспедиции против братьев жены, поднявших мятеж против англичан… Или он ведет тайные переговоры с человеком из ближнего окружения одного мятежного вождя, подстрекая партнера убить повстанца и тем заслужить прощение, а его жена, которая участвовала в этих переговорах в качестве переводчика (Томас Ли не знал местных диалектов), сообщала предполагаемой жертве о планах, вынашиваемых супругом… В результате соратник повстанца, подстрекаемый Томасом Ли к измене, был убит, а сам Ли прогнал свою жену, которая несколько лет провела в поместье отца, покуда супруги не воссоединились вновь… Словом, жизнь на пограничной территории была бурной и весьма далекой от канонических понятий о добре и зле…

В начале 1590-х Томас Ли сближается с недолюбливающими англичан вождями ирландцев О'Нилом и Багеналом, чем навлекает на себя недовольство английских властей в Дублине. Ему грозит обвинение в измене, и он отправляется искать заступничества в Лондоне, сочинив своеобразную докладную «записку» для королевы – «Краткое изложение, касательно Правления в Ирландии…». В ней Ли пытается изобразить себя современным Муцием Сцеволой, проникающим в лагерь врага и мужественно претерпевающим там все, что выпадет на его долю, однако вопреки этим испытаниям сохраняющим верность отечеству.

Именно этот образ капитана Томаса Ли и стремился запечатлеть Гирартс на портрете, заказанном сэром Генри. Девиз «Facere et pati Fortia» («Делать и стойко претерпевать») восходит к рассказу о подвиге Муция Сцеволы у Тита Ливия. [377]Небесно-голубое одеяние капитана Ли связано с геральдической символикой лазурного цвета, олицетворявшего безупречность и верность. С другой стороны, обнаженность нижней части тела Томаса Ли на портрете – аллюзия на его слитность с природой, «естественность», нетронутость «цивилизацией», что в сознании того времени ассоциировалось с подверженностью страстям – в этом отношении достаточно сравнить данный портрет с рисунками английских путешественников, изображающих американских индейцев.

Генри Ли довольно ясно отдавал себе отчет о том, каков характер и образ жизни капитана. Портрет этот многое поясняет в политике Англии той поры. Он «выговаривает» болезненный разрыв между сложившейся при дворе мифологией рыцарства и реальностью эпохи, весьма от этой мифологии далекой. Генри Ли как бы стремится «вписать» кузена Томаса в круг благородных идеалов, созданных турнирами, придворными действами и т. д., но при этом сознает, что капитан Ли – человек другого мира, мира пограничья со своими жесткими законами, нормами поведения и способами выживания.

Маркус Гирартс Младший. Портрет Генри Ли.Между 1595 и 1600 гг. Коллекция поместья Дитчли

Портрет капитана Ли «переливается» и «мерцает» смыслами, и происходит это за счет того, что он создан на пересечении жанров, отсылая и к «официальным» способам репрезентации, каким предстает парадный портрет, и к «частным», «приватным», ассоциируемым с миниатюрой. Это становится возможным благодаря острому чувству жанра, присущему как художнику – Маркусу Гирартсу, – так и его заказчику – Генри Ли.