Антон Нестеров - Колесо Фортуны. Репрезентация человека и мира в английской культуре начала Нового века

Общая композиция рисунка на листе: голова в шутовском колпаке, вместо лица – карта Земли, картуш с надписью над правым плечом фигуры и симметрично уравновешивающий композицию набалдашник шутовского жезла над левой (очевидно, шут держит его в руке, которую не видно за нижним обрезом гравюры), цепь из медалей с латинскими надписями, перекинутая через правое плечо шута – находит четкое соответствие на гравюре на дереве, выполненной Жаном де Гурмоном, и отпечатанной в Париже около 1575 г.. [666]

Над головой шута дан латинский девиз: Nosce te ipsum (Познай самого себя), отсылающий к знаменитому изречению в Дельфийском святилище Аполлона. На самом колпаке по центру написано О caput elleboro dignum (О, голова, достойная чемерицы – считалось, что настой травы чемерицы помогает безумцам), на кистях же колпака дана надпись Auriculas asini quis поп habet (У кого нет ослиных ушей? – высказывание, приписываемое римскому стоику Луцию Аннию Корнуту, жившему во времена Нерона). Непосредственно над картой дана цитата из «Естественной истории» Плиния Старшего: Hic est mundi punctus et materia gloriae nostrae, hic sedes, hic honores gerimus, hie exercemus imperia, hic opes cupimus, hic tumultuatur humanum genus, hie instauramus bella, etiam civica (Здесь мир, как он есть, и основа нашей славы, здесь обитаем мы, применяем власть, несем бремя обязанностей, жаждем богатства, здесь пребываем в смятении, ибо мы – люди, здесь устраиваем войны, в том числе и войны гражданские). Внизу, под картой, стоит латинская цитата из книги Экклезиаста, как она представлена в версии Вульгаты: Stultorum infinitus est numerus (Число глупцов бесконечно [в синодальном переводе этот стих звучит иначе: «И чего нет, того нельзя считать» – Екк. 1, 15). Надпись в картуше слева гласит: Democritus Abderites deridebat, Heraclites Ephesius deflebat, Epichthonius Cosmopolitus deformabat (Демокрит из Адберы смеялся над [миром], Гераклит из Эфеса рыдал над ним, Эпиктоний Космополит его изобразил). Тем самым имя Эпиктоний Космополит, которое можно перевести с греческого как «Обитатель Земли», или «Гражданин мира» дает понять, что автором гравюры является некто, укрывшийся под псевдонимом и просто использовавший карту Оронция Фине в своей композиции. На диске, увенчивающем шутовской жезл, представлены слова Экклезиаста Vanitas vanitatum et omnia vanitas (Суета сует, – все суета. Екк. 1, 2). На медалях, образующих цепь, перекинутую через плечо, написано: 1. О curos hominum (Заботы людей.); 2. О quantum est in rebus inane (О, сколько на свете пустого!); [667]3. Stultus factus est omnis homo (Безумствует всякий человек. Иер. 10, 14); 4. Universa vanttas omnis homo (Совершенная суета всякий человек живущий. – Пс. 38, 6).

Аноним, (Эпиктоний Космополит) Карта тира в образе шута.1590 (?)

Вся эта сложная композиция с замысловатым рисунком, призывом «Познай самого себя», размещенным наверху наподобие девиза, с многочисленными поясняющими и комментирующими друг друга надписями свидетельствует о том, что перед нами не карта, а именно эмблема.

Как и в эмблеме, на «шутовской карте» зрителю предлагается некая образная сеть, призванная уловить пульсирующий, переменчивый смысл – приглашая к диалогу и размышлению, предлагая мысли направление движения, но вовсе не давая готовых ответов. В первую очередь эта карта 1590 г. звала к самопознанию и определению своего места в мире. Сам этот мир мыслился той эпохой в виде театральной сцены – достаточно вспомнить знаменитое шекспировское определение: «All the world's a stage,/ And all the men and women merely players» (Весь мир – театр./ В нем женщины, мужчины – все актеры. Пер. Т. Щепкиной-Куперник) из комедии Как вам это понравится. На самом деле, этот шекспировский образ – не столько оригинальная находка драматурга, сколько отсылка к общим представлениям эпохи.

И успех «шутовской карты мира» не в последнюю очередь был связан с тем, что, активируя в сознании современников расхожее представление о мире как театре, она подкрепляла его авторитетом античности. Характерно, что именно эту карту упоминает Роберт Бёртон в Анатомии Меланхолии, стремясь убедить читателей в том, что «весь мир безумен, охвачен меланхолией, впал в слабоумие, что он (как его не столь давно изобразил Эпиктоний Космополит на составленной им карте) подобен голове глупца (и составитель карты присовокупил еще к ней такую надпись: Caput helleboro dignum [Голова, нуждающаяся в чемерице]), голове душевнобольного, cavea stultorum, что это рай для недоумков или, как сказал Аполлоний, всеобщее узилище для простаков, обманщиков, льстецов и прочих, которое нуждается в переустройстве». [668]Бёртон, с его склонностью к интеллектуализму и отслеживанию перекличек между сущностями, чья связь неочевидна – именно на этом и строится «Анатомия меланхолии», – увидел в «шутовской карте» эмблему, воплотившую в себе мир, каким он видится отрешенному интеллектуалу мир как обитель бессмысленной суеты, «a tale/ Told by an idiot, full of sound and fury,/ Signifying nothing» (Повесть,/ Рассказанная дураком, где много/ И шума и страстей, но смысла нет, – Шекспир. Макбет. Акт V, сцена 5. Пер. М. Лозинского).