Виктор Меркушев - Зеленое солнце Санкт-Петербурга (сборник)

Существуют здания, собирающие солнечный свет. Когда находишься внутри такого здания, то создается впечатление, что здесь ты уже когда-то был. Давно. Наверное, в детстве. Особенно, если оно приходится на солнечные счастливые шестидесятые. В этих домах не бывает стен, выкрашенных в холодные тона. Во всяком случае, их не удается вспомнить. А самый темный цвет – это цвет охры. В них много мраморных лестниц, на которых живут солнечные зайчики и много окон, расположившихся по стенам, словно картины с ярким солнцем и желтым небом на каждой.

Архитектор Виррих не мог знать, в каком окружении окажется его творение, но случилось так, что его политехнический институт – единственное в городе здание, целиком выкрашенное в белый цвет, соседствует со зданиями, аккумулирующими свет солнечный. И сам комплекс зданий института, погруженный в ухоженный парк, наверное, выглядел бы гораздо более естественно, будь он построен в Одессе, Евпатории или Севастополе. Так много везде солнца и света.

Впрочем, похожее здание действительно существовало в пригороде Берлина. В этом смысле архитектурный комплекс политехнического – предтеча первых типовых проектов, реализованных в России. Несмотря на основательность и внушительность конструкции, здание воспринимается так, будто бы целиком выклеено из бумаги и папье-маше, легкость, подвижность, текучесть – первые определения, приходящие в голову при попытке описания его внешнего вида. Набухая книзу крупным рустом, стены смыкаются с землей, которая здесь, как нигде, покрыта цветами, деревьями и травами. Весною парк наполнен запахами сирени и черемухи, летом цветет жасмин и барбарис.

Да, сюда поздно пришел город, до середины семидесятых это была тихая городская окраина, от которой до ближайшей станции метрополитена нужно было добираться около сорока минут на трамвае. А у деревянных домиков, натыканных тут и там, росли старые яблони, вишни и большие оранжевые георгины. Проспекты Тихорецкий и Мориса Тореза походили на точно такие же улицы небольших городов, из которых приезжало большинство студентов института. А Политехнический, возвышаясь над деревьями, белел прихотливым декором и загадочными маскаронами антаблемента, как символ светлого будущего – со времен его постройки до расцвета эпохи модерна было еще лет десять, но витиеватые растительные формы лепки и ковки уже украсили его стены, потолки, решетки и светильники.

Возникший как рефлексия эстетического сознания на урбанизацию и промышленный бум, стиль модерн и оформился благодаря стремлениям разных архитекторов использовать природные формы в своих конструктивных и декоративных решениях.

Не был исключением и Виррих. Глядя издали на гидробашню института, ее легко принять за фантастическое растение: тонкое стеблевидное тело поддерживает серо-зеленый бутон, весь покрытый красными прожилками узорчатого декора, дольчатая кровля сомкнулась к вершине, словно цветок с нераскрывшимися лепестками. Везде: в парке, в самих зданиях можно увидеть большое количество элементов отлитых из чугуна, выкованных из железа. Динамичные, словно живые, композиции из металла не стремятся перенести нас в мир буйной флоры за счет копирования и буквального подражания растительным формам, тщательный отбор исключил все случайное, оставляя структуры близкие по красоте и совершенству к математическим формулам – оттого, наверное, их зрительные образы так долго хранятся в памяти. Вопреки организующему цвету главного здания и цвету его интерьеров большинство зданий-спутников, включая церковь Покрова, красного цвета, в которых дерево такой же полноправный материал, как и кирпич кладки. Очень выразительно смотрятся системы балок, поддерживающие крыши. Глядя на них, вспоминается другое здание, располагавшееся по соседству, но уже окончательно потерянное в начале 2000-х годов – дача Бенуа.

Там это художественно конструктивное решение получило свое гениальное воплощение. Сильно перестроенное, с утраченными частями, это уникальное деревянное сооружение смогло перешагнуть рубеж тысячелетия, но как всё идеальное не смогло пережить столкновение с грубой реальностью нового времени – ее уничтожили либо халатность, либо бесхозяйственность, или же все-таки злой умысел. Политеху, пожалуй, не грозит такая судьба, тысячи его выпускников считают себя здесь у себя дома, а собственный дом принято содержать бережно, всегда заботясь о нем и помогая ему быть.