Виктор Меркушев - Зеленое солнце Санкт-Петербурга (сборник)

Один питерский литератор рассказывал, как впечатление от освещенного «зеленым солнцем» прибрежного городка совершенно вытеснило все прочие впечатления юга: остались только зеленые фонари, ослепительно яркие зеленые стены, зеленое море и изумленные остановившиеся люди, похожие на жителей изумрудного города.

В Петербурге почти всегда дует ветер и над городом постоянно висит смог из пыли и выхлопных газов, но когда мы влюблены и счастливы, нам всегда светит «зеленое солнце». Сколько неприметных и невзрачных городских уголков было освещено его светом, которые навечно сохраняет наша память! Вот городская окраина парящей майской ночью, залитая жидким маслянистым светом фонарей, наполненная неспешным и влажным дыханием светофоров. Или улочка Петроградской, с ажурной лепниной и многочисленными маскаронами на фасадах, чьи таинственные каменные лица смотрятся в наши судьбы, словно застывшие Парки. Это после мы во всех этих вещах не найдем тех поэтических метафор и тех метафизических значений, которыми щедро наделило их «зеленое солнце», а увидим просто либо источники света, либо прихотливый архитектурный декор.

Эти впечатления идут за нами по жизни и удивляют внезапностью, краткостью и случайностью. Видно не набирается за долгие годы те сто часов счастья, о которых писала известная поэтесса. Слишком недолгая и зыбкая жизнь у «зеленого луча» и так много должно совпасть случайных чисел во времени и пространстве и на циферблатах наших судеб, чтобы своенравный бог счастливого случая позволил поймать себя за волосы.

Время, с которым согласуется наша жизнь, редко совпадает со временем вовне: некоторые мгновения растягиваются так, что мы успеваем увидеть и радугу в нарушивших свою аморфную структуру столетних стеклах, и бурую ржавчину старинных карнизов, заросшие шелковистым мхом слуховые окна и ажурное плетение проводов над городом, и там, у самых крыш, заметить глянцевые листья герани на седьмом этаже в окне под деревянными перекрытиями, навсегда погруженные в вечную тень. Город, под световым дождем, отражающийся в нашем воображении многообразием криволинейных поверхностей, предстает живым и подвижным, утратившим свою прямоугольную природу, каковой она и представляется непосвященным. Смещаются вертикали, расходятся углы, сжимаются параллельные линии, находя точку пересечения. Таким предстает город, мысленно возвращающий нас туда, куда невозможно вернуться.

С чем, безусловно, бы согласились субъективные идеалисты, так это с утверждением, что реально только то, что представляется нашему сознанию. Петербург может оказаться солнечным Зурбаганом, где голубая морская волна, накатываясь с необозримого горизонта, прячется в розовых прибрежных камнях или веселым Гель-Гью, погруженным в величественный и таинственный карнавал, даже сумрачным Макондо, из единственного окна которого виден только серый дождь, стекающий по белой стене.

Такого города вы не найдете в путеводителях по Санкт-Петербургу, как нет там и упоминания о «зеленом солнце», но именно такой город живет в том, кому случилось увидеть его в свете изумрудного луча, то есть в каждом из нас.

Вдоль Мойки

Along the Mojka

Мойка

The Mojka

Петропавловка

Petropavlovka

В крепости

In a fortress

На островах

On islands

На Кронверкском

On the Kronverksky

Благовещенская церковь

The Blagoveshchenskaya church

Исаакий вдали

Isaakiy in the distance

На Крюковом канале

On the Krukov channel

Поцелуев мост