Array Лао-цзы - Восточная мудрость

О ты, возраст чей ныне – семьдесят лет,
Ужель ты проспал? Жизнь прошла, жизни пет!
Ты все о житье о бытье хлопотал,
К отъезду припаса себе не собрал.
Но в день воскресенья на торжище, знай,
Заслугами только сторгуешь ты рай.
Товар коль имеешь, получишь барыш,
С пустыми руками придя – прогоришь!
Чем торг оживленней, тем слезы горчей
Пришедших с пустыми руками людей.
Имел пятьдесят коль дирхемов, а пять
Из них потерял ты – начнешь горевать.
Так знай: пятьдесят если прожил годов,
Пять дней лишь осталось тебе – будь готов!
Ах, если почивший имел бы язык,
Он поднял бы слезный и горестный крик:
«Молись, о живущий, имеющий речь,
Пока смерть не может твой голос пресечь!
Ведь если в беспечности век наш протек,
Используй хоть ты остающийся срок».

Мне вспомнился вечер из юности дней,
Собралось нас несколько юных друзей,
Шумливы, как птицы, как розы – лицом,
От наших проделок смятенье кругом.
Сидел некий старец поодаль один;
Волос его ночь – белый день от седин,
Уста его замкнуты, точно орех,
У нас, как фисташку, раздвинул их смех.
Один из нас молвил, приблизясь к нему:
«О старец, так грустно сидишь почему?
Морщины разгладь и тоску прогони
И к нам, молодым, беспечально примкни».
Тут голову поднял наш старый сосед,
Взглянул и ответил – о, мудрый ответ! –
«Когда вешний ветер повеет на сад,
Пускай молодые деревья шумят,
Пусть свежая ветвь оживает. Весной
Со старых суков лист спадает сухой.
Трава ввысь стремится, пока зелена,
Пригнется, когда пожелтеет, она.
На вашей мне быть вечеринке не след, –
На щеки мне пал утра старости свет.
Душа, точно сокол плененный, вот-вот
Порвет свои путы и ввысь упорхнет.
Садиться за стол – ваш черед, а для нас
Пришел расставанья с утехами час.
На ворона крылья, на кудри мои,
Снег выпал, и мне ли друзья – соловьи?
Павлин пусть красуется в блеске своем,
А я – старый сокол с разбитым крылом.
На жатве был плох урожай у меня,
Для вас же едва проросли зеленя.
Опора моя, о сынок, на клюку,
На жизнь опираться не мне, старику.
Мечтам предаваться не срам для детей,
Но это позорно для старых людей.
Мне надо б рыдать, как ребенку, теперь,
А жить по-ребячьи мне стыдно, поверь!»

К врачу притащился согбенный старик,
От смерти его отделял только миг.
«Мой пульс ты пощупай и хворь прекрати;
Мне ноги служить отказались почти.
Я сгорбился так, что похоже как раз,
Как будто я в тине глубокой увяз».
Но врач отвечал: «Жизнь прошла, брось мечты,
Из тины той в судный лишь день выйдешь ты».
Нельзя пыла юности в старцах искать –
Бегущие воды текут разве вспять?
Коль в юности был ты и пылок, и лих,
Будь в старости трезв, и разумен, и тих.
Как за сорок лет перешел жизни срок,
Все рвенье к чему? Твой конец недалек!
От зелени вешней воспряну ль душой?
Взойдет вскоре зелень из праха над мной.
Ах, много ходили мы, полны страстей,
Над прахом могильным ушедших людей!
Другие же близятся в тайном пути,
Придут, чтоб по нашему праху пройти.
Промчалася юность, прошла она, ах,
В забавах пустых и ничтожных делах!
Увы, в пустоте мы ее провели,
От истины мы оказались вдали!
Прекрасно учитель ребенку изрек:
«Погублено время, не сделан урок».
Ты смолоду богу служенье начни –
Вернутся ли в старости юные дни?
Душой ты свободен, а телом силач –
Скачи, погоняй на ристалище мяч.
Безумец, цены я тем годам не знал,
Узнал только ныне, когда проиграл.
Осел престарелый покажет ли прыть?
Но борзых не бойся коней горячить.
Склеить можно ловко разбитый сосуд,
Но прежней цены за него не дадут.
И все ж, если чашу ты выронил вдруг,
Что делать? Склей осторожно, о друг!
Кто в реку бросаться тебе говорил?
Упав, все ж, чтоб выплыть, из всех бейся сил.
Беспечно коль ты пренебрег ручейком,
Как быть? Соверши омовенье песком!
И если тебя обогнал скороход,
Ты двигайся все ж, ковыляя, вперед.
Пускай быстроногий тот скрылся вдали,
За ним ты, калека, ступай, не дремли!
Я в Фейдской степи был путем истомлен,
И ноги сковал как-то ночью мне сон.
Погонщик верблюдов, рассерженный, злой,
Стегнул мне по шее верблюжьей уздой:
«Вставай! Не навеки ль желаешь уснуть?
Не слышишь, сзывает как колокол в путь?
Я так же, как ты, не боролся б со сном,
Да, видишь, пустыня простерлась кругом!»
Блажен тот разумный, достойный похвал,
Кто, прежде чем знак дан, пожитки собрал,
А спящий в дороге, возможно, когда
Проснется, не сыщет ушедших следа.
О спящий, проснись в сей же день, в сей же час –
Коль смерть нас разбудит, что пользы для нас?
Имеешь ты очи, лей слезы в сей миг,
Покайся, покуда в устах есть язык.
Душа не навек у тебя, человек,
Язык твой в устах у тебя не навек.
Душой дорожи – драгоценна душа,
А клетка без птицы не стоит гроша.
Ах, жизни не дай понапрасну протечь.
Ведь миг скоротечен, а «время, как меч!»