Array Лао-цзы: Восточная мудрость

Красавицу, свежей, чем розы цветника,
Кувшин с вином, букет держи в руках, пока
Внезапной смерти вихрь, сорвав сорочку плоти,
Не унесет ее, как лепесток цветка.

О пусть прильнут ко мне две гурии в шелках!
Пускай хмельной рубин горит в моих руках!
Я слышал, что Творец раскаянье дарует.
Но этот дар принять я не решусь никак.
Мне говорят: «Тебе нужна
Жена, а не кувшин вина».
Глупцы! Нужна мне и подруга,
И чаша, что полным-полна.

Мой кумир, прикажи, чтоб вина принесли,
Ибо скоро ты будешь валяться в пыли.
Не надейся, беспечный глупец, ты – не злато,
Что зарыли бы в землю и вновь извлекли.

На смертном одре попрошу об одном:
«Омойте мой прах не водой, а вином.
С кувшином и чашею в миг воскрешенья
Меня в погребке вы найдете ночном».

Если явится смерть, чья рука холодна,
И меня, словно птицу, ощиплет она,
Пусть из праха гончар изготовит кувшины:
Может быть, воскресит меня запах вина.
Потратив много лет подряд,
Я рай узрел, я видел ад.
Но содержимое кувшина
Мне интересней во сто крат.

Мой друг, утешься. Стоит ли страдать,
Что обошла земная благодать?
Уж лучше сесть на площади с кувшином
И за игрою рока наблюдать.

Укроти свою жадность. Навеки порви
С миром зла и добра, что взошел на крови.
На ветрах бытия – только шелковый локон
Да кувшин узкогорлый в ладони лови.

Слежу, чтоб мой рассудок не потух,
Молчаньем укрепляю слабый дух.
Покуда есть глаза, язык и уши, –
Клянусь Творцом: я слеп, я нем, я глух.
Давайте сплотимся, иначе едва ли
Мы в винном сосуде утопим печали.
Но утром шепнут нам пустые кувшины:
«Так шумно когда-то и мы пировали».

Один с мольбой глядит на небосвод,
Другой от жизни требует щедрот.
Но час придет – и оба содрогнутся:
Путь истины не этот и не тот.

Сказала роза: «Я – Юсуф над смятым шелком трав.
Мой рот – рубин, и он горит в ярчайшей из оправ».
Я усмехнулся: «Коль Юсуф, то предъяви примету!»
Она ответила: «Смотри, как мой наряд кровав».

Скрижаль судьбы нам говорит: «Не надо
О свете рая и о мраке ада
Витийствовать ни в церкви, ни в мечети,
Ни за вином в тенистых дебрях сада.
О выслушай кроткое слово мое:
Ты – луч, наполняющий светом жилье.
С любовью к Тебе я уйду в эту землю.
С любовью к Тебе прорасту из нее.

Ты столько дней вина не пил и голодал.
Но, может быть, еще застанешь рамадан,
На месяц погляди: близка его кончина.
Он, словно ты, Хайям, поблек и исхудал.

Если знать не дано окончанья пути,
Мне б хоть малую тень на пути обрести.
А не тень – так хотя бы надежду: в грядущем
Тенью дерева стать, чтоб идущих спасти.