Джон Голсуори - Конец главы

- А я верю в нашу эпоху, папа: она сорвала все лишние покровы. Посмотри на старинные картинки в последних номерах "Тайме". От них пахнет догмой и фланелевой фуфайкой.

- В наше время фланель уже не носили, - возразил генерал.

- Тебе, конечно, виднее, дорогой.

- Мое поколение, Динни, в сущности, было подлинно революционным. Видела ты пьесу о Браунинге? Тогда действительно было так, как ты говоришь: но все это кончилось еще до моего поступления в Сэндхерст. Мы мыслили так, как считали нужным, и поступали так, как мыслили, но не разговаривали об этом. Сейчас люди сначала говорят, потом мыслят, а уж если доходит до дела, действуют так же, как мы, если вообще действуют. Разница между сегодняшним днем и тем, что было пятьдесят лет назад, сводится к вольности в речи: теперь говорят так свободно, что это лишает предмет разговора всякой соли.

- Глубокое замечание, папа.

- Но не новое. Я десятки раз встречал такие же мысли в книгах.

- "Не находите ли вы, сэр, что огромное влияние на людей оказала война?" - как спрашивают репортеры во всех интервью.

- Война? Во-первых, ее влияние давно уже сошло на нет. Во-вторых, мое поколение было слишком устойчиво, чтобы поддаться ему, а следующее за моим - перебито или раздавлено...

- Женщины остались.

- Да, они побунтовали, но не всерьез. А для твоего поколения война только слово.

- Благодарю, папа, - прервала Динни отца. - Все это очень поучительно, но сейчас опять пойдет крупа. Фош, за мной!

Генерал поднял воротник пальто и направился к плотнику, повредившему себе большой палец. Динни увидела, как он осмотрел повязку пострадавшего. Плотник улыбнулся, а отец потрепал его по плечу.

"Подчиненные, наверно, любили его, - решила она. - Он, конечно, старый ворчун, но хороший человек".

XXVIII

Если искусство медлительно, то правосудие еще медлительнее. Слова "Корвен против Корвен и Крума" по-прежнему не услаждали взоры тех, кто привык прилежно изучать отдел судебной хроники в "Тайме", и внимание судьи мистера Ковелла было все еще поглощено бесконечными неопротестованными исками. По приглашению Дорнфорда Динни с Клер заехали взглянуть на зал заседаний и минут пять простояли в дверях суда, словно игроки из крикетной команды, осматривающие поле накануне матча. Судья сидел так низко, что можно было разглядеть только его лицо; Динни заметила также, что над свидетельской ложей, где придется сидеть Клер, устроено нечто вроде балдахина или козырька для защиты от дождя.

- Если вы будете держаться в глубине ложи. Клер, - предупредил Дорнфорд, когда она выходила, - вашего лица будет почти не видно. Но говорите громко, чтобы судье все было слышно. Он злится, когда не слышит.

На другой день рассыльный доставил на Саут-сквер записку для

Динни.

"Бэртон-клуб, I3/IV-32.

Дорогая Динни,

Был бы рад встретиться с вами на несколько минут. Время и место выберите сами, а я явлюсь точно. Излишне говорить, что дело касается Клер.

Искренне ваш

Джералд Корвен".

Майкла не было дома, но Динни посоветовалась с Флер.

- Разумеется, вы должны с ним встретиться, Динни. А вдруг в последнюю минуту он взял да раскаялся? Позовите его сюда, когда Клер не будет.

- На это я, пожалуй, не рискну: они могут столкнуться. Лучше повидаюсь с ним вне дома.

- Тогда либо у статуи Ахилла, либо у статуи Ромы.

- У Ромы, - решила Динни. - Оттуда мы куда-нибудь пройдем.

Она назначила встречу на другой день в три часа и долго ломала себе голову, зачем Джерри понадобилось ее видеть.

Следующий день был теплый - настоящий оазис в этом хмуром апреле.

Подходя к статуе Ромы, девушка еще издали заметила Корвен а, который стоял у решетки, спиной к изваянию. Он курил сигарету, вставленную в коротенький красивый пенковый мундштучок, и, хотя ее зять выглядел точно так же, как в тот день, когда они виделись в последний раз, Динни вздрогнула, словно почувствовав толчок.

Он не протянул руки.

- Вы очень любезны, Динни, что пришли. Давайте пройдемся и поговорим на ходу.

Он" направились к Серпентайну.

- Что касается известного дела, - неожиданно начал Корвен, - то я вовсе не жажду его выиграть.

- Зачем же было начинать? Ведь обвинение не соответствует истине.

- По моим данным - соответствует.

- В части предпосылок - может быть; в части выводов - нет.

- Вернется ли ко мне Клер на любых угодных ей условиях, если я возьму иск назад?

- Едва ли, хотя, конечно, я могу ее спросить. Я, например, не вернулась бы.

- Какое безжалостное семейство!