- Нет, нет, - говорила Элоиза, - совершенно рыжая.
Она лежала на диване, скрестив худые, но очень стройные ножки.
- А я слыхала, что блондинка, - повторила Мэри Джейн. Она сидела в синем кресле. - Эта, как ее там, жизнью клялась, что блондинка.
- Ну, прямо! - Элоиза широко зевнула. - Она же красилась чуть ли не при мне. Что ты? Сигареты кончились?
- Ничего, у меня есть целая пачка. Только где она? - сказала Мэри Джейн, шаря в сумке.
- Эта идиотка нянька, - сказала Элоиза, не двигаясь, - час назад я у нее под носом выложила две нераспечатанные картонки. Вот увидишь, сейчас явится и спросит, куда их девать. Черт, совсем сбилась. Про что это я?
- Про эту Тирингер, - подсказала Мэри Джейн, закуривая сигарету.
- Ага, верно. Так вот, я точно помню. Она выкрасилась вечером, накануне свадьбы, она же вышла за этого Фрэнка Хенке. Помнишь его?
- Ну как же не помнить, помню, конечно. Такой задрипанный солдатишка. Ужасно некрасивый, верно?
- Некрасивый? Мать родная! Да он был похож на немытого Белу Лугоши!
Мэри Джейн расхохоталась, запрокинув голову.
- Здорово сказано! - проговорила она и снова наклонилась к своему стакану.
- Давай-ка твой стакан, - сказала Элоиза и спустила на пол ноги в одних чулках. - Ох, эта идиотка нянька! И чего я только не делала, честное слово, чуть не заставила Лью с ней целоваться, лишь бы она поехала с нами сюда, за город. А теперь жалею. Ой, откуда у тебя эта штучка?
- Эта? - Мэри Джейн тронула камею у ворота. - Господи, да она у меня со школы. Еще мамина.
- Чертова жизнь, - сказала Элоиза, держа пустые стаканы, - а мне хоть бы кто что оставил - ни черта, носить нечего. Если когда-нибудь моя свекровь окочурится, - дождешься, как же! - она мне, наверно, завещает свои старые щипцы для льда, да еще с монограммой!
- А ты с ней теперь ладишь? - спросила Мэри Джейн.
- Тебе все шуточки! - сказала Элоиза, уходя на кухню.
- Я больше не хочу, слышишь? - крикнула ей вслед Мэри Джейн.
- Черта с два! Кто кому названивал по телефону? Кто опоздал на два часа? Теперь сиди, пока мне не надоест. А карьера твоя пусть катится к чертовой маме!
Мэри Джейн опять захохотала, мотая головой, но Элоиза уже вышла на кухню.
Когда Мэри Джейн стало скучно сидеть одной в комнате, она встала и подошла к окну. Откинув занавеску, она взялась было рукой за раму, но вымазала пальцы угольной пылью, вытерла их о другую ладонь и отодвинулась от окна. Подмерзало, слякоть на дворе постепенно переходила в гололед. Мэри Джейн опустила занавеску и пошла к своему синему креслу, мимо двух набитых до отказа книжных шкафов, даже не взглянув на заглавия книжек. Усевшись в кресло, она открыла сумочку и стала рассматривать в зеркальце свои зубы. Потом сжала губы, крепко провела языком по верхней десне и снова посмотрела в зеркальце.
- Гололедица началась, - сказала она, оборачиваясь. - Ого, как быстро. Не разбавляла, что ли?
Элоиза остановилась, в руках у нее были полные стаканы. Она вытянула указательные пальцы, как дула автоматов, и сказала:
- Ни с места! Ваш дом оцеплен.
Мэри Джейн опять закатилась и убрала зеркальце.
Элоиза подошла к ней со стаканом. Неловким движением она поставила стакан гостьи на подставку,но свой из рук не выпустила. Растянувшись на диване, она сказала:
- Догадайся, что эта нянька делает? Расселась всем своим толстым черным задом и читает "Облачение". Я нечаянно уронила подносик со льдом из холодильника, а она на меня как взглянет - помешала ей, видите ли!
- Это последний! Слышишь? - сказала Мэри Джейн и взяла стакан. - Да, угадай, кого я видела на прошлой неделе? В главном зале, в универмаге?
- А? - сказала Элоиза и подсунула себе под голову диванную подушку. Акима Тамирова?
- Кого-о-о? - удивилась Мэри Джейн. - Это еще кто?
- Ну, Аким Тамиров. В кино играет. Он еще так потешно говорит: "Шутыш, всо шутыш, э?" Обожаю его... Ох, черт, в этом проклятом доме ни одной удобной подушки нет. Так кого ты видела?
- Джексон. Она шла...
- Это какая Джексон?
- Ну, не знаю. Та, что была с нами в семинаре по психологии. Она еще вечно...
- Обе они были с нами в семинаре.
- Ну, знаешь, с таким огромным...
- А-а, Марсия-Луиза. Мне она тоже как-то попалась. Наверно, заговорила тебя до обморока?
- Спрашиваешь! Но вот что она мне рассказала: доктор Уайтинг умерла! Говорит, Барбара Хилл ей писала,что у доктора Уайтинг прошлым летом нашли рак, вот она и умерла. А весу в ней было всего лишь шестьдесят два фута. Перед смертью, понимаешь. Ужас, правда?
- А мне-то что?
Читать дальше