Джон Стейнбек - И проиграли бой

- Нет.

- Он собирался проведать Альфа. А вот вернулся ли - я не заметил. Так, поднимайся, поднимайся. Придется тебе постельный режим прописать.

Огонь пошел на убыль. Он уже не тянулся Жадными языками к небу, а все больше припадал к земле.

- Держись за меня крепче. Ну и разошелся же Андерсон! Слава богу, хоть дом его цел.

Их нагнали Лондон и Сэм.

- Ну, как там в лагере?

- Все в порядке. Никто пока не трогал.

- А что с парнем?

- Да после ранения ослабел малость. Поддержите-ка его с другого бока.

Так втроем они доволокли Джима до лагеря, уложили в палатке Лондона на матрац.

- Не видел ли кто дока? - снова спросил Мак. - Там один из наших ногу вывихнул.

- Да нет, он мне вообще не попадался.

- Куда ж он запропал?

Молча в палатку вошел Сэм. На худом лице ходили желваки. Неуклюже переступая, шагнул к Маку.

- Помнишь, к нам тогда этот тип приезжал, кричал, что они примут меры...

- Какой тип?

- Да тот, первый, а ты ему еще сказал...

- Что сказал-то?

- Сказал, что мы тоже примем меры.

- Видишь ли, Сэм, так легче показать людям, кто есть кто. - Мак бросил взгляд на Лондона.- И сейчас они на нашей стороне. Стоит ли этим пренебрегать?

- Нельзя, чтоб все этим сволочам сходило с рук! задыхаясь от злобы, произнес Сэм. - Нельзя, чтоб они безнаказанно сжигали все дотла.

- Ты, Сэм, давай ближе к делу, - прервал его Лондон. - Что ты, собственно, предлагаешь?

- Возьму пару наших и чуток побалуемся со спичками. - Мак с Лондоном насторожились. - И плевать я хотел! Как решил, так и сделаю. Есть тут один по фамилии Хантер. Дом у него белый, большущий. Я на него канистры газолина не пожалею.

Мак усмехнулся.

- Взгляни-ка на этого парня, Лондон. Что-то я такого не припомню. Не знаешь ли, кто это?

Лондон подхватил шутку.

- Нет, вроде не встречал.

- Я тоже его и в глаза не видывал. Да он вроде и не из нашего лагеря.

- Верно! Он, поди, из тех, кому бы только зло сорвать. Нас из-за таких вот субчиков в каких только грехах не обвиняли.

Мак наклонился к Сэму.

- Если поймают, тебе все придется брать на себя.

- И возьму, - хмуро пробурчал тот. - Никогда с больной головы на здоровую не сваливал. И никого из ребят с собой не поведу, у меня уже другая задумка.

- А мы тебя знать не знаем. Ты просто озлобился.

- Как не озлобиться, если тот хозяйчик меня по миру пустил! - гнул свое Сэм.

Мак крепко стиснул ему плечо.

- Спали сукина сына дотла! - яростно проговорил он. - Чтоб ни досточки от дома не осталось! Ох, как бы мне хотелось с тобой пойти!

- Тебе здесь надо быть, - сказал Сэм. - Тебе с ним счеты сводить нечего. Он меня обобрал, а я страсть как красного петуха пускать люблю! С детства со спичками баловался!

- Ну что ж, Сэм. Счастливого пути. Встретимся еще.

Сэм неслышно выскользнул из палатки и растворился во тьме. Лондон и Мак с минуту молча смотрели на еще колыхавшийся полог.

- Сдается мне, не придет он обратно, - вздохнул Лондон. - Сам себе удивляюсь, за что можно любить такого: злой, как пес. Вечно на рожон лезет.

Джим молча сидел на матраце, лицо у него было встревоженное. По стенам палатки еще прыгали розоватые отблески далекого, убывающего пожара. Вот, разорвав тишину, завыли пожарные сирены, завыли неистово и тоскливо.

- Подождали, пока разгорится, тогда и пожарников послали, горько усмехнулся Мак. - Слушай, Лондон, а ведь мы с тобой так ничего и не ели. Пойдем-ка, Джим, я тебе чтонибудь принесу.

Джиму осталось только дожидаться друзей. Лиза, тихонько закутав малыша одеялом, совала ему грудь.

- Ты хоть по лагерю-то ходишь? - спросил Джим.

- Чего?

- Да сидишь, говорю, сиднем. Вокруг такое творится, а ты и не замечаешь. И слышать даже не слышишь.

- Поскорее б все кончилось. Хочу в доме жить, чтоб не земляной пол был, а настоящий. Чтоб уборная рядом. Не по душе мне ваша "борьба".

- Без этого не обойдешься. Может, со временем все образуется, да уж мы, наверное, не доживет.

Вошел Мак, принес два дымящихся котелка.

- Пожарные явились на пепелище. Держи, Джим, здесь говядина с фасолью. А это, Лиза, тебе.

- Напрасно ты Сэма отпустил, - сказал Джим.

- Это почему ж?

- Потому что дело неправое. Ты сам прекрасно чувствуешь. Ты дал волю собственной злобе.

- Вон оно что! Значит, тебе наплевать, что старик Андерсон амбара со всем урожаем лишился?!

- Конечно, не наплевать. Может, и стоит дом Хантера спалить. Только волю чувствам все равно давать не след.

- Ишь как заговорил! Ты, поди, жалобу на меня в комитет напишешь. Я тебя сюда привез ума-разума набираться, а ты как зануда-учителишка, мне же и мораль читаешь. Да кто ты такой в самом деле! Ты под стол пешком ходил, а я уж партийной работой занимался!