Джон Стейнбек - И проиграли бой

- О чем знает-то?

- Да о том, как толпа себя ведет.

- Вон, Лондон, небось, знает. Он всю жизнь вожаком. Что скажешь, Лондон?

Тот помотал головой.

- Да нечего сказать-то. Иной раз мотор у грузовика чихнет, а ребята - точно кролики - врассыпную. А иной раз ничем их не застращаешь. Впрочем, порой и можно угадать, как они себя поведут.

- Точно, - кивнул Мак. - Прямо чуешь, словно по запаху. Однажды при мне негра линчевать собрались. Потащили его к железнодорожному мосту. По дороге собачонку насмерть камнями забили. Все камней понахватали ну, чую, пахнет кровушкой. Так и есть. Мало им б ыло того черномазого вздернуть, так они еще и по трупу стреляли, а потом сожгли.

- Ну у нас в лагере я такого не допущу, - пообещал Лондон.

- Да уж если такая каша заварится, на дороге у ребят лучше не стоять. Слышь, никак к нам кто-то идет.

За стеной послышался ритмичный топот, словно шагал взвод солдат.

- Лондон у себя?

- Да. А что нужно?

- Да вот, привели тут одного.

- Кого еще?

Вошел мужчина с карабином в руке.

- Это не тебя ли я отрядил с ребятами сторожить усадьбу? - спросил Лондон.

- Меня. Нас трое всего было. Смотрим, парень там крутится, ну мы его схватили, да привели.

- Кто такой?

- Не знаю. У него вот ружье. Ребята сперва хотели ему всыпать хорошенько, а я говорю, давайте его к Лондону доставим. Связали, привели.

Лондон взглянул на Мака, тот понимающе кивнул и обратился к Лизе:

- Тебе б отсюда лучше уйти.

- А куда? - Она медленно поднялась на ноги.

- Не знаю. Где у тебя муж-то?

- Он с одним парнем разговаривает. Тот со школой списался, и его берут почту разносить. Мой Джо о такой же работе мечтает. Вот и решил потолковать.

- Ладно, тогда найди какую-нибудь женщину и побудь с ней.

Взяв малыша на руки, Лиза вышла.

Лондон повертел в руках карабин, щелкнул затвором, вытащил патрон.

- Тридцать третьего калибра, - определил он. - Давай-ка сюда этого молодчика.

- Веди его, ребята!

Двое конвоиров втолкнули в палатку пленника. Он споткнулся, но устоял на ногах. Руки, заломленные за спину, были в локтях перехвачены ремнем, а кисти стянуты упаковочной проволокой. Был он юн, тщедушен, узкоплеч. В плисовых штанах, синей рубашке, корот кой кожаной куртке. В голубых глазах застыл ужас.

- Тьфу, черт! - выругался Лондон. - С мальцом связались!

- С мальцом-то, с мальцом, да малец с ружьецом, поддел Мак. Можно я с ним потолкую?

- Валяй, - согласился Лондон.

Мак встал перед пленником.

- Чего вынюхивал?

Мальчишка натужно сглотнул.

- Ничего я не вынюхивал, - прошептал он.

- Кто тебя подослал?

- Никто.

Мак отвесил ему оплеуху, голова у паренька дернулась, на белой, еще безбородой щеке, вспыхнуло алое пятно.

- Так кто тебя подослал?

- Никто.

Вторая оплеуха была увесистее первой. Мальчишка пошатнулся, не удержался на ногах и свалился набок.

Мак нагнулся, поднял его.

- Кто тебя подослал?

Слезы покатились градом по щекам и окровавленным губам пленного.

- Ребята в школе сказали, что нельзя сидеть сложа руки.

- Старшеклассники?

- Да. И взрослые тоже: нельзя сидеть сложа руки.

- Сколько вас всего было?

- Шестеро.

- Куда остальные пошли?

- Не знаю, мистер. Честное слово, не знаю.

- Кто поджег сарай? - ровным голосок Мак.

- Не знаю.

На этот раз Мак ударил кулаком. Мальчишка отлетел в сторону, ударился спиной о шест посреди палатки. Мак рывком поставил его на ноги. Бровь у парня была рассечена, глаз заплыл.

- Смотри, "не знаю" тебе дорого обойдется. Так кто поджег сарай?

Говорить тот не мог, лишь то и дело всхлипывал.

- Не бейте, мистер! Ребята в бильярдной сказали, хорошо б проучить Андерсона, ведь он красный.

- Ну что ж. Видел ли кто из вас нашего доктора?

Мальчишка умоляюще воззрился на Мака.

- Только не бейте, мистер! Я не знаю. Мы никого не видели.

- В кого собирался стрелять?

- Н-н-ни в кого. Просто по палаткам, чтоб напугать.

Мак зловеще улыбнулся и повернулся к Лондону.

- Что, по-твоему, с ним делать?

- Полегче бы! Ведь дите совсем.

- Дите с карабином. Можно мне его еще на пару минут?

- А что ты собираешься делать?

- Отправлю его обратно, чтоб дружки посмотрели и неповадно им было б с ружьями разгуливать.

Джим сидел на матраце и молча наблюдал.

- Ты вот только что говорил, что я голову теряю, обратился к нему Мак. - Так сейчас, как видишь, я совершенно спокоен.

- И это только на пользу, - сказал Джим.

- Бью я без промаха. Тебе, небось, жалко мальчишку?

- Нет, это хороший урок остальным.