Андрей Посняков - Вандал (сборник)

– Хозяин! Эй, хозяин! – старик громко позвал высоченного бородача в длинном плаще, который, однако, на его фигуре смотрелся куцым. – Хозяин! Эй, уважаемый?

– Что тебе, любезнейший господин?

– Пусть эта рабыня поднимет голову… Да-да, вот эта! Ишь, упирается, словно лошадь. Она что у тебя, непослушная?

– Да что ты такое говоришь, уважаемый?! Это же сама покорность. Смотри, какие у нее ласковые глаза… Как у стельной телки! А грудь? Грудь какая! – Продавец без всякого смущения рванул на девчонке рубище, обнажив грудь и спину. – Потрогай… Ну, как?

– Гхм, гхм, – покашлял старик. – Не очень-то она и упруга.

– Ха, не упруга? Очень даже упруга, вот, смотри! – Работорговец принялся мять соски невольницы с такой силой, что бедняжка даже застонала и попыталась отстраниться, однако – куда там! Торговец делал все, чтобы подороже и поскорее продать свой товар. – Ну – как тебе? Глянь, какая стройная! Вот… – быстрым жестом купец сорвал с девушки последние остатки одежды, похлопал несчастную по бедрам и ягодицам. – Красота!

– Какая-то она сутулая… и худая, – проведя пальцем по позвоночнику невольницы, недовольно произнес плешивый. – Вон, ребра торчат! Это ж ее только откормить во сколько денег встанет!

– Да, девка худа, спору нет, – поддержал старика один из подошедших поближе зевак-покупателей, кривоногий тип в грязно-белом бурнусе. – Худа и уродлива.

– Уродлива? Худа? – взвился торговец, оскорбленный в лучших чувствах. – Да что бы вы понимали в женской красоте! Посмотрите, бедра какие стройные! А кожа? Светлая, словно молоко верблюдицы!

– Вот-вот, я и говорю – бледная, как смерть! Ты, верно, ее совсем не кормил, любезнейший? И, интересно, много ли хочешь взять за такую тощую уродину?

– Пятьдесят солидов, – пожевал губами торговец.

– Пятьдесят солидов? – ахнули разом оба, плешивый и кривоногий. – Да столько стоит хороший кузнец!

– Так ведь и эта невольница тоже знает хорошее ремесло – она пряха!

– Скажи-ка! Эта худая дурнушка еще и пряха?! Ну, надо же… – поправив бурнус, покупатель натянуто рассмеялся и предложил: – Двадцать пять! И не монетой больше!

– Эй, эй, – заволновался старик. – Я ее первым, между прочим, присмотрел.

– Можете не спорить, – отмахнулся работорговец. – За двадцать пять я ее не отдам. А насчет ее красоты…

Быстро оглядевшись вокруг, он понизил голос:

– Между прочим, именно таких и отбирают для себя «черные плащи»! А уж они-то в женской красоте толк знают. Сорок! И ни монетой…

– Ха, «черные плащи», говоришь? – визгливо заспорил кривоногий. – Так они и взяли такую костлявую!

– Именно таких и берут, клянусь святой Перпетуей! Даже больше скажу – специально заказывают.

– Тридцать давай, а? – наконец решился плешивый. – Это же очень хорошая цена – тридцать солидов! Да, она и в самом деле пряха? Ты не обманываешь меня, уважаемый? Чем можешь подтвердить?

– Девка сама подтвердит, – пожав плечами, работорговец ударил невольницу ладонью по щеке. – Эй! Ты ведь умеешь прясть, правда?

– Да, мой господин. – Девчонка как будто очнулась. – И еще могу шить, готовить, убирать…

– А искусна ли ты в любви? – снова встрял кривоногий.

– О, конечно, искусна! – отозвался за свою рабыню купец. – А ты, уважаемый, тоже хочешь купить?

– Но я же, я же первый ее выбрал! – Плешивый старик обиженно зачмокал губами и вытащил запрятанные в шапке монеты. – Беру, беру за тридцать солидов, уговорил…

– Эй, эй, любезнейший, по-моему, речь шла о сорока! А, впрочем, черт с ними, с деньгами! Бери за тридцать… пять. Только ради тебя! От сердца, можно сказать, отрываю…

Пока покупатель тщательно отсчитывал деньги, проданная девушка кое-как набросила на плечи рубище и вздохнула, покорно дожидаясь, пока новый хозяин закончит дела.

– Ох и ушлый же торговец этот Исайя! – со знанием дела обсуждали зеваки. – Хорошую цену взял, уж не прогадал.

– Этот-то пройдоха да прогадает? Ага, как же… Думаете, этот колченогий в бурнусе просто так подошел? Да они с купцом наверняка сговорились.

– Да уж, тридцать пять золотых за тощую девку – очень неплохая цена, да, неплохая.

– А что такое торговец говорил о «черных плащах»? Наверное, врал. Станут они скупать таких уродин!

– Ой, не скажи, не скажи, уважаемый! – один из зевак, коренастый парень лет двадцати пяти, обернулся к затесавшемуся в толпу Александру. – Скажу тебе, «черные плащи» как раз вот таких и предпочитают – тощих, но с большой грудью и крепкой задницей. Правда, вряд ли бы они уплатили за эту девку такую цену. Да и обычно они оптом берут… Так что не прогадал Исайя, не прогадал! Ого… – Парень вдруг прищурился. – Вы только посмотрите на колченогого! Что я говорил? Они и в самом деле с Исайей в сговоре! Ишь ты, только что к девке приценивался, а теперь вон, на мальчика глаз положил.