Елена Гриб - Игра в чужую жизнь

— Размораживаю! — предупредила Зелина. — Возьмитесь за руки! Хватай жениха, рьяска, и уматываем из этого кошмарного места.

— Стой! Это не они! — вряд ли девушка смогла бы объяснить свою уверенность. — Это западня!

Солнце исчезло и вместе с ним пропали все цвета этого мира. Белая земля, белые деревья, белая трава, белый туман, тянущий щупальца к паломникам… И две белые фигуры на месте хранителей принца. А вот Геданиот был настоящим!

Сестры Снежи, вернувшись к своему истинному облику, потянулись к принцу. Тот неожиданно кувыркнулся вперед, заставив беловолосых вцепится друг в дружку, и оказался рядом с Лин. Ошалело сжал ее в объятиях, приник губами к губам… И улетел в сторону, как куль с соломой, сбив с ног своего отца.

Толпа, успевшая изрядно заскучать у Стены Откровений, встретила вернувшихся громким ревом. На отсутствие хранителей Геданиота мало кто обратил внимание…

Метаморф злился. Он был обижен на весь белый свет (и все прочие миры включительно), что не мешало ему исполнять прямые обязанности хранителя, то есть сидеть рядом с Лин и чутко прислушиваться к окружающей среде. Именно прислушиваться, поскольку глаза его с самого возвращения из-за Стены Откровений упорно не желали отрываться от земли. Девушка поначалу пыталась растормошить парня, потом бросила это неблагодарное занятие — не маленький уже, захочет — сам скажет. Может быть.

Она расположилась рядом с большим грязно-желтым валуном, одну сторону которого омывали воды Светлы. Тонкий ручеек споро бежал между камней, нигде не задерживаясь, стремясь слиться с многочисленными притоками и понести свои воды Морю Спящих. В тени округлого валуна почти не ощущались палящие лучи клонившегося к закату солнца. С того места, где сидела девушка, виднелась и долина, уставленная сказочными фигурами, любовно созданными водой, ветром и солнцем. Там, в низине, неспешно прохаживались двое: братец Геданиота и какой-то совсем седой мужчина. Вим на каждом шагу прикладывал руки к сердцу, охал и ахал, разговаривал сам с собой, то и дело обращался к своему собеседнику. Его спутник шел целенаправленно, внимательно осматривался, будто что-то искал. Вот он неожиданно резво для своего возраста подскочил к чему-то, заинтересовавшему его, но тут же огорченно покачал головой — нет, не то…

Лин так заинтересовалась его поисками, что даже отложила в сторону книгу, с боем вынесенную из здешнего монастыря. Увесистый том назывался «Сказания земель Срединных, ныне Храмовыми именуемых» и являлся сборником преданий, распространенных в этих местах задолго до того, как построили Его Храм. Половина фолианта была написана на древнем языке эльфов (вернее, тщательно скопирована со старых эльфийских книг), а вторая представляла собой не очень умелый перевод первой части. К каждой истории прилагались иллюстрации, созданные кем-то, обладавшим изрядной фантазией, однако на некоторых рисунках девушка все же узнавала места, в которых побывала.

Вим и его знакомый почти добрались до противоположного склона долины, продолжая что-то выискивать. Фигуры их то скрывались, то вновь показывались из-за камней, превратившись в небольшие черные точки — если бы Лин не наблюдала за ними с самого начала, ни за что бы не догадалась, что средь каменного нагромождения копошатся люди.

Наконец движение точек прекратилось. Похоже, они нашли то, что искали. Девушка прищурилась, но издали валун ничем не отличался от тысяч своих собратьев. Эхо донесло отдаленный стук молотка.

Рядом раздалось недовольное ворчание. Лин опасливо повернула голову, боясь предположить, что учудит метаморф.

Тот уже завершил превращение, приняв облик тигра. Цвет животного по-прежнему был синим — как объяснял Кари, в будущем он обязательно сможет создать достоверный образ, а пока лучше не экспериментировать с выученным еще в детстве обликом. Возле него лежали ошметки одежды, длинные когти впились в твердую почву, под гладкой шерстью напряглись мускулы… Однако метаморф почему-то медлил, переводя мерцающий взгляд то на девушку, то на долину, словно что-то решая или чего-то ожидая.

«Не хочет оставлять меня одну» — догадалась она, и в следующий миг сделала то, чего никак от себя не ожидала: запрыгнула тигру на спину, обхватила руками толстенную шею и приготовилась к полету. «Марк на нем ездил, ему не тяжело, я не упаду» — мысленно повторяла Лин, замирая от страха. Кари оказался крайне неудобной «лошадкой» — блестящая шерсть скользила и, несмотря на сомкнутые в замок пальцы, девушка чувствовала: еще чуть-чуть — и она съедет на бок, а то и попросту сверзится вниз. Длинные прыжки отдавались пустотой внутри, ветер свистел в ушах, глаза слезились, не успевая следить за сменой ландшафта.