Елена Гриб - Сказка для Таоны [СИ]

Догоревшая свеча погасла, и Таона, закрыв толстую книгу сказаний о народах Севера, юркнула под одеяло.

День прошел как обычно — в меру скучно, немного сумбурно и довольно познавательно. Последний спокойный день в этом году…

Она ненавидела зимние праздники, но любила зиму. Ей нравилось смотреть, как за окном кружатся снежинки, укрывая землю и деревья, как пылает огонь в камине и рассыпают искры осиновые поленья, как синички раскачивают кормушки и как вездесущие дикие кролики прокладывают тропы к амбарам в надежде чем-нибудь поживиться.

По утрам от кухни по всему замку расходился аромат свежевыпеченного хлеба. Короткий день пролетал незаметно, а когда темнело, горничная зажигала в гостиной толстые свечи и наступало время для неспешных семейных разговоров.

Отец приносил книгу в богато украшенном кожаном переплете и с полчаса честно пытался читать подобающий его возрасту и статусу трактат. Мать бралась за рукоделие, но надолго ее не хватало. Вдоволь намучившись, они вместе подсаживались к старой нянюшке Жозелине, которая что ни вечер, то рассказывала Таоне и ее младшей сестренке новую страшную сказку, и делились собственными историями, что порой звучали неправдоподобнее легенд.

Перед ужином гувернантка Элинор садилась за пианино. Она хорошо играла, но голосом Единый ее не одарил. Иногда к трапезе приходили знакомые и задорно сообщали свежие новости.

Вечер сменяла тихая ночь. В провинции ложились рано, однако Таона не спешила засыпать. Она часами вглядывалась в простиравшиеся за окном заснеженные холмы, считала звезды, следила за неспешным движением луны.

И мечтала, конечно же. Перебирала в уме поведанные нянюшкой рассказы о лукавых арисах, о вершившей чужие судьбы злой колдунье Риэлин, о несчастных девушках, которых горькая любовь привела к гибели, и представляла себя на месте главных героев.

«Я бы никогда не доверилась незнакомцу. Не ушла бы в неизвестность. Не дала опрометчивое обещание», — Таона раз за разом «переписывала» сюжет зацепившей ее истории и считала свой вариант лучше народного.

По крайней мере, в нем никто и никогда не умирал, а без сводивших с ума чувств герои могли и обойтись. Все равно их трагическая любовь длилась бы недолго.

Вот и сейчас на ум лезло сказание о коварном арисе и прекрасной Аломее Орнис — прапрапрапрабабке Таоны, между прочим. Не самая воодушевляющая легенда, если честно. Подлый арис обманул свою благородную хозяйку, оставил ее в нищете, болезни и немилости. Он воспользовался доверием влюбленной красавицы, чтобы сбежать, не исполнив возложенный на него долг. Негодяй! С тех пор женщины рода Орнис хорошо усвоили: к магическим существам нельзя поворачиваться спиной.

Правда, шансы Таоны когда-либо воспользоваться семейной мудростью стремились к нулю, и это было одной из причин, почему ей претили наступающие зимние праздники. Не с детства, нет! Раньше она ждала их с нетерпением. Бесконечные гуляния, традиционные блюда, щедрые подарки, съехавшиеся родственники всех мастей — ну разве не чудесное время?

За окном завыла вьюга. По стене начали скрестись ветки, ненадолго выглянувшая луна нырнула за тучи, толком и не показавшись. Далекий волчий вой нарушил ночной покой, и Таона спряталась под одеяло с головой, не желая, чтобы из-за серых горлопанов ее мучили кошмары.

— И не надоест вам? — пробормотала, мысленно пытаясь вызвать в памяти другую легенду — повеселее. — Не выйдет луна, сколько ни вопите. Дурачье…

Направить фантазию в более приятное русло не получалось. Настроение не располагало ни к романтическим мечтам, ни к умным размышлениям.

Последние несколько лет предпраздничные хлопоты совсем не приносили удовольствия. С тех пор, как Таоне исполнилось шестнадцать, за ее спиной вновь начали рассуждать о родовом благословении.

В компании родителей и близких друзей такие разговоры велись не часто, но когда собирались гости, плотину будто прорывало. Все выражали надежду, что в новом году Таона Орнис наконец-то получит своего законного ариса. Звучали эти речи весьма сочувственно, однако в них явственно таилось злорадство. Особенно старалась тетушка Астилель — старая брюзга, ни в грош не ставившая семью.

«В незапамятные времена род Орнис оказал неоценимую услугу народу Севера, и с тех пор каждой третьей женщине из замка Орнис по праву достается полноценный полярный арис в личное пользование», — вспомнилась легенда, которую в окрестных землях знал стар и млад.