Андрей Посняков - Король

Тем временем от берега уже отвалил юркий рыбацкий челнок, в котором сидели двое. Оба азартно гребли, уходя вверх по течению и пытаясь обогнуть косу… Ну, конечно, вверх, в леса, не к посаду же им плыть, не к людной пристани.

– За ними! – смуглый приказчик нервно дернул бородкою. – Догнать! Схватить! Скорее!

Однако толку от его приказаний сейчас было немного: без серьезной починки баркас вряд ли бы смог не то что плыть, но даже и на воде держаться.

– Не хотите, чтобы они ушли? – заряжая пищаль, спокойно осведомился Магнус.

Приказчик дернулся:

– Не хочу! У них… Их надо догнать, надо! Иначе… всем нам в холопы! И то денег вернуть не хватит.

– О каких деньгах идет речь, уважаемый? – учтиво осведомился Михутря.

Федор ничего не ответил, лишь поиграл желваками да обвел всех нехорошим взглядом:

– Догоняйте! Хоть вплавь.

– Ну, вплавь-то не надо… – наконец, зарядив пищаль, Леонид ухмыльнулся и, водрузив тяжелое ружье на плечо, ходко зашагал к зарослям.

– Да-да! – обрадовался приказчик. – Они сейчас обогнут мыс… И мы их на том берегу встретим!

Так и случилось. Едва кондотьеры с приказчиками выбрались из кустов на песчаный берег, как из-за мыса показалась лодка. Та самая!

Не говоря ни слова, Магнус поудобнее примостил ружье на плоском камне.

Громыхнул выстрел – послышался крик, полетели щепки! Утлый челнок прямо-таки разорвало надвое, а оказавшиеся в воде лиходеи спешно поплыли к противоположному берегу.

Не сговариваясь, туда же подались и приказчики.

– Вот это настойчивость, – прокашлявшись от дыма, покачал головой Леонид. – Или мы чего-то не знаем?

– Так ведь и не знаем, – Михутря кивнул на гребцов, без тени сомнений ринувшихся в холодную воду на помощь Кондратию и Федору. – Редкостная самоотверженность, как я погляжу. Сам бы я ни за что не согласился купаться. Однако студено нынче, да.

Между тем приказчики и гребцы вовсе не преследовали лиходеев, а деловито ныряли на глубину, словно бы что-то искали.

Так ведь и искали! Мало того – нашли.

– Он там, – вынырнув, улыбнулся синими губами Кондратий. – У камня. Веревку давайте…

– Вот пояс.

– Ага…

Приказчик снова нырнул, а затем все вместе принялись что-то вытаскивать.

– Бочонок! – присмотревшись, капитан удивленно округлил глаза. – Будь я проклят, обычный бочонок. Не-ет, мед все же не стоит простуженных легких. Никакой, даже самый вкусный.

– Не думаю, чтоб там был мед, – король отложил пищаль. – Давай-ка им поможем, ага…

Арцыбашев уже начал кое о чем догадываться, и догадка его с блеском оправдалась. Сквозь полуразбитое о камни дно в бочонке сверкнуло серебро.

– Просыпалось? – участливо осведомился наемник. – Но, вижу, совсем немного. Чего раньше-то не сказали!

– Хотели сохранить все в тайне, – скидывая насквозь промокшую рубаху, сквозь зубы пояснил Федор.

– Сохранили, ага…

– С этим разберемся. Сейчас нам бы костер…

Починив баркас, путники вернулись на посад к вечеру. Быстро темнело. Моросил мелкий дождь, и густой, поднимавшийся от реки туман медленно заволакивал пристань.

– Кто-то знал, – тихо, сквозь зубы, промолвил Федор. – Кто-то знал, что мы повезем.

Леонид хмыкнул: ну, ясен пень, кто-то знал, тут и думать нечего! Только все эти дела ни его самого, ни Михутрю больше не волновали ничуть. Получив обещанное вознаграждение, приятели простились с приказчиками и быстро зашагали на Береговую улицу, мечтая раскрутить Григория на баньку.

Раскручивать не пришлось. Лоцман и сам догадался, примерно знал, когда ждать обратно гостей, истопил.

Вот только парились без легкости, с тревогой.

– Санька ваш пропал, – первое, что сказал Гриня, проводив приятелей в дом. – Три дня, как нету.

Осень 1573 г. Новгород – Москва

Как выяснилось из расспросов Григория и его красавицы-супруги, сразу после отъезда приятелей с тонниками Санька развил (развила!) бурную деятельность, хвастаясь, что скоро добудет весьма приличную сумму денег. Еще, мол, неизвестно, у кого больше будет! Нарушив уговор неотлучно сидеть дома, рыжая каждый день где-то шлялась с утра до вечера. Уходила с раннего утра и являлась лишь вечером, в темноте, не обращая никакого внимания на все увещевания хозяев. Да ведь поди уговори такую! Тем более, хозяевам-то она слова не давала. Вот так, шастала-шастала – и пропала.

– С какого-то монаха она вроде как собиралась денгу стрясти, – вдруг вспомнил Михутря.