Владимир Матвеев - Каракал

— Ссдесь пела пессню чесссть, — высокопарно, почти без шипящих звуков произнес оскалившийся ящер, и к ним тут же бросились забравшиеся на площадку разумные.

Банията произвела быстрый, но основательный осмотр каждого бойца, а потом, несмотря на то, что ночью было истрачено немало как физических, так и магических резервов организма, все же нашла в себе еще немного и стала накладывать на воинов исцеляющие плетения.

— Все, — встала она, пошатываясь. — Я выскребла себя до донышка, теперь дня три я как маг бесполезна.

— Ссспассибо, грессса, — кивнул ящер. — Теперь мы точно не умрем и ссмошшем фернуть долг.

— О каком долге ты говоришь Силь’вэт’Триас? — попыталась спросить Бята, но ее перебил Вагард, который, сдвинув брови, высматривал что-то под ногами.

— Мне неизвестен этот вид демонов, — пиная окровавленный кусок, на котором сохранились крылышки, произнес он.

— Он никому не был известен до сегодняшней ночи, гресс, — сказал Нанзиэт, который уже немного пришел в себя, видимо, несмотря на скудные запасы магической энергии, лечение эльфы пошло впрок. А, будучи командиром на этом участке обороны, решил сам объяснять, что здесь произошло, придержав открывшего было рот ящера. — Они посыпались со скалы и ударили нам в спину. Уже в первые мгновения боя мы потеряли несколько воинов. И потом демонов не становилось меньше, несмотря на то, что мы их хорошо прореживали, они только пребывали. Если бы им не ударили в спину, мы бы были сейчас там. — Кивнул он в сторону пяти тел, рядком лежавших чуть поодаль.

— Малыш? — выдохнула Альтива.

— Да, грессы, — кивнул эльф, — это был ваш муж. Я никогда еще не видел разумного, который кулаком разбивает голову твари. Он был настолько быстр, что иногда за ним просто невозможно было уследить. Пусть иногда он и действовал неуклюже и размахивал шестопером, словно артак оглоблей, но это демонов не спасало.

— Ношшом он владел бесупречшно, — прошипел ящер.

— Согласен, — кивнул Нанзиэт.

— Где он? — одновременно воскликнули девушки. — Где наш муж?

— Его унесла еще одна тварь. У нее были большие крылья вместо рук, а на ногах огромные когти. И таких демонов нам тоже еще не встречалось, — эльф бросил взгляд на Вагарда, а потом продолжил рассказ: — Она подлетела неожиданно и почти бесшумно. Малыш… нет, я не могу его так называть, — покачал он головой. — Если он малыш, я — дитя неразумное. Ваш муж только и смог, что немного уклониться. Когти не попали в грудь, как целила тварь, но она схватила его и подняла вверх, унося в сторону Семиградья. До этого он успел всех нас перевязать и сложить павших чуть в стороне. Вот и все, — закончил он свой короткий рассказ.

Альтива, все это время слушавшая Нанзиэта и не замечавшая, что из ее глаз сплошным потоком текут слезы, вдруг как-то сразу обмякла и стала оседать на каменный пол площадки. Тот стальной стержень, что помогал ей держаться и на стене, и потом, когда она спешила оповестить тетушку и Малыша о победе, и потом, когда искали его следы, вдруг кто-то резко вынул, лишая девушку опоры.

— Сестренка, — подхватила ее Хэльда. — Ты чего, милая? — не замечая и своих слез, но все же держась на ногах, залепетала она. Но поднять ее так и не смогла и, опустившись рядом с ней, обняла сестру, и их плечи задергались в беззвучном плаче.

— А НУ, ВСТАЛИ БЫСТРО, — решил прибегнуть к шоковой терапии Вагард, рявкнув так, что казалось, будто дернулись даже мертвые демоны. — ВЫ ГРЕССЫ, ЗА ВАМИ КЛАН.

Шоковая терапия прошла, но эффект был не абсолютный.

Сестры Хаэрс поднялись на ноги, но вот лица их были словно две посмертные маски: одна красного гранита, вторая лилового, хоть таковой и не встречался в природе.

— Гончар, — вскинув голову к небу, с вызовом крикнула Альтива. — За что ты так с нами? Забрал брата, отца, потом дал в мужья дурня. Но вроде дал надежду — муж оказался не тем, за кого себя выдавал. И снова отобрал ее. Чем мы провинились перед тобой?

— Хватит истерить, дуры, — прошипела Банията.

— Он наверняка умер Бят, — оскалилась в ее сторону девушка-берката. — Что ты нас успокаиваешь?

— Закатайте рукава, — явственно послышался зубовный скрежет Белоснежки. — Не злите меня и не позорьтесь перед воинами.

Слова эльфы были похлеще ведра ледяной воды. Как? Как они могли забыть, что брачное тату, нанесенное в храме Небесного Гончара, будет существовать, пока жив их муж?

Им даже не пришлось закатывать рукава, лишь немного сдвинуть их по предплечью к локтю, и все увидели петли причудливой вязи.