Владимир Матвеев - Каракал

Внезапно Матвей понял, что еще несколько минут и живых в гнезде не останется, если, конечно, не считать его и самих демонов.

— Ну, вот что ты за сволочь такая? — обратился он к своей совести. — Нет, чтобы сидеть себе в своем уголочке тихонько и не отсвечивать, нет, вылезла окаянная.

Скинув мешок, он переложил в правую руку шестопер, а в левую взял подаренный женами кинжал. Он понимал, что когда твари перебьют воинов здесь, им будет открыт прямой путь в городок. Четыре воина в форте ничего не смогут противопоставить толпе алчущих крови исчадий.

А в городке женщины и дети, поэтому на сделку со своей совестью Матвей пойти не мог. Ни при каких обстоятельствах не мог, даже если от этого будет зависеть его жизнь.

— Держись, крокодил, — прошептал он, а потом, набрав побольше воздуха, срывая связки, заорал: — Где мы, там победа, — и бросился по тропе вниз.

Голова первого демона, что встретилась с его шестопером, разлетелась, словно гнилая тыква, забрызгав своим содержимым удивленную морду чешуйчатого воина. Уязвимых мест на теле демонов Матвей не знал, поэтому принял решение работать, будь перед ним человек.

Следующей под раздачу попала тварь, стоящая к нему спиной. Нож как в масло вошел в район почек беса, проворот клинка, толчок плечом, чтобы убрать его со своего пути, а на раздаче уже стоит очередная жертва, которая снова огребает по голове.

Неожиданно корабельной сиреной взвывает интуиция. Он и на Земле замечал за собой подобное, и его чуйка не раз выручала парня и его боевых товарищей в сложных ситуациях. Но то, как она завопила сейчас, было впервые.

Матвей даже понял, откуда исходит угроза, поэтому резко присел, пропуская над собой широкий мах когтистой лапы, развернулся на мысках и воткнул нож в пах решившему подобраться к нему со спины демону. Несмотря на то, что явных гендерных признаков на тварях он не наблюдал, взвыла она так, что парень ни на мгновение не усомнился, что попал туда, куда и надо было. Но, несмотря на то, что бес орал, как раненый подсвинок, он был еще живой, поэтому окончательно покончил с ним Матвей полюбившимся ударом шестопера в голову.

С очередной уничтоженной тварью парень вдруг почувствовал упоение боем. Уворот, раздробить колено твари и, когда та упала на колени, вонзить в глаз клинок. Шаг вперед, принять удар лапы на рукоять шестопера, вонзить кинжал под подбородок демона и сильным ударом в грудь отшвырнуть его дальше. Крик интуиции. Уход с линии атаки еще одного исчадия атакующего со спины. Пропустить его мимо себя и размозжить голову. Снова присесть, полоснуть по сухожилиям под коленками и, вставая добить шестопером.

Нож вниз живота очередному бесу и широким резом вверх до шеи, выпуская на камень кишки. Отскочить от скользких внутренностей и тут же следующему удар ножом в висок, второму шестопером по диагонали снизу вверх по тыковке. Уворот, удар, уворот, удар. Схватка превратилась в монотонную работу, и сколько эта работа уже длится, он не знал, двигаясь как заведенная машина, пропуская и раздавая удары направо и налево.

Матвей совершенно выпал из времени.

Наконец он заметил, что приток демонов со скалы прекратился, но на площадке их было еще не менее десятка. А вот из защитников гнезда, кроме него самого, на ногах оставался только ящер, да и тот едва держался на ногах, зажимая одной рукой кровоточащий бок. Вогнав очередному бесу нож в затылок, второго он угостил своим дробящим оружием по голове. Вернее собирался. Тот или почувствовал, или случайно убрал ее немного в сторону, и удар угодил по плечу, оторвав попутно оттопыренное ухо. Хруст стоял такой, что казалось, сломались не только кости плеча, но и все позвонки твари осыпались вниз.

«Да, силушки у меня действительно прибавилось», — отметил про себя Матвей, добивая противника ножом.

Следующему демону снова досталось по коленям, а потом в голову, а вот очередной бес был проворней или просто парень уже уставать начал. Отпрянув от прямого удара кинжалом в голову, куда метил Матвей, бес неожиданно полоснул своими когтями по запястью его правой руки. Кисть не отрубил, тот тоже успел среагировать, но рану нанес глубокую, да еще и темляк срезал. Поэтому, когда разозлённый парень, не мудрствуя, опустил шестопёр на голову этому шустрику, тот пробив череп, застрял и выскользнул из его липкой от крови ладони. А еще парень почувствовал, как рана на запястье стала гореть, зудеть и чесаться. И такой зуд шел от всех ран, что уже успели появиться на его теле и на которые он в горячке боя не обращал внимания. И именно так стали чесаться совсем недавно шрамы на его спине.