Владимир Матвеев - Каракал

Это была не просто боль — это была ее квинтэссенция. Казалось, что она одномоментно пришла к нему вся и за все прожитые годы, начиная со дня его рождения и заканчивая днем сегодняшним. От боли, что он испытал в детстве, первый раз разбив в кровь коленки, и до боли от ран, полученных в последнем бою, пока Соратник ее не локализовал.

Одним из первых чувств, одной из первых эмоций, что в большинстве случаев приходят вместе с болью, является страх. И заезженная фраза про то, что не боятся только дураки и герои, в этом случае была как никогда к месту. Матвей первым не был, а во вторые не стремился, но ему было известно, что страх в первую очередь способствует самосохранению. Случаи, когда неподготовленный физически человек, спасаясь, к примеру, от разъяренной собаки, заставляет сгорать от стыда мировых рекордсменов по прыжкам в высоту, чуть ли не с места перепрыгивая двух-трехметровый забор, известны и не единичны. Тут главное, чтобы страх не перерос в панику, когда ты уже не контролируешь себя.

Парень со своим страхом справился. И в этот раз сознания он не потерял.

Рука с зажатым кинжалом выстрелила вверх и полоснула бритвенноострым лезвием по сухожилиям одной из когтистых лап демона. Под громкий вой твари поврежденная лапа разомкнулась, а вся нагрузка по удержанию не такого уж и легкого тела парня легла на оставшуюся конечность. И ее усилий, естественно, не хватило.

Скрежеща по костям, разрывая и оставляя на теле широкие кровавые борозды, когти медленно разжимались, пока наконец Матвей не соскользнул с них и не полетел вниз. Хорошо, что к этому моменту его верный друг, о существовании которого он долгое время просто не подозревал, смог снова блокировать боль, иначе просто бы снова потерял сознание от болевого шока. И это в лучшем случае.

— Здрасти-приехали, — кувыркаясь в воздухе, как-то уж очень спокойно подумал он. Словно Соратник в этот раз перестарался и вместе с болью купировал абсолютно все его эмоции и чувства. В том числе и чувства страха и самосохранения. — Если я в ближайшее, самое короткое время не отращу крылья, — наблюдал он за приближающейся землей в те краткие мгновения, когда лицо смотрело вниз, — то мне кирдык.

Но, видимо, запаса своей удачи Матвей еще не исчерпал. Ну, или тварь, что несла его, отказалась мириться с мыслью о том, что сегодня эта добыча не для нее. Издав зловещий рык, демон ринулся вниз, погодя нацеливая серпы когтей в свою жертву. Вот только в этот раз Матвей все видел. Он уже успел стабилизировать свое падение и теперь падал не абы как, а плашмя. И не лицом вниз, или, если говорить на сленге парашютистов — пузофлай, а спиной, внимательно отслеживая все маневры и намерения крылатого уродца.

Уже различая на черных когтях кусочки плоти, что были вырваны из его тела, видя, как на их остриях скапливается в капли его кровь, и наблюдая на морде демона начинающиеся проявляться эмоции торжества от удачной поимки беглеца, Матвей, как самый заправский кот, которого скинули со стола, куда он втихаря забрался за оставленной без присмотра сосиской, вдруг изогнулся прямо в полете. Вот только, в отличие от кота, ему не надо было приземляться на четыре лапы, его целью было пропустить тварь мимо себя. И та промахнулась.

На краткий миг уродец оказался ниже парня, и тому этого мгновения хватило. На очередном махе крыльев он успел ухватить демона за самый кончик одного из них и, резко дернув на себя, закинул свое тело ему на спину.

— Ты ведь понимаешь меня? — обхватив короткую шею левой рукой, Матвей прижал острие кинжала к основанию черепа гориллы, и та возмущенно заверещала. — Понимаешь, — удовлетворенно кивнул он. — А раз понимаешь, то слушай сюда: дернешься и примешь в свою черепушку инородный острый предмет. Уж на это мне сил хватит. Можешь поверить. Разбиться в лепешку о землю меня совсем не пугает. А тебе такой имплант вряд ли придется к месту. Так что лети пока туда, куда летел.

Тварь недовольно заворчала, но дергаться не стала, видимо в интонациях Матвея было что-то такое, что заставило ее поверить в серьезность его намерений.

На спине сидеть было не совсем удобно — это не ездовое животное. Да и не такая широкая она была, но главное, что это не мешало демону махать крыльями и уверенно держаться в воздухе. А еще важным было то, что теперь парень хоть как-то, но управлял ситуацией, а не плыл по течению.

«Так, стоп», — парень неожиданно сознал, что разговаривал с демоном на русском языке.