Владимир Свержин - Крона огня

А великан… Конечно же, всякий читающий летописи непременно спросит, куда же подевался великан? Ученый грамотей, изведший уйму перьев и чернил для увековеченья этой истории, стыдливо умалчивает о том. Говорит лишь, что он растаял, будто марево, сведенный на нет небесным очарованием ангела божьего, принявшего образ благородной нурсийской дамы Ойген. Но, впрочем, что же еще он мог сказать?

На деле все было немного по-другому. Женя склонилась над потерявшим сознание Фрейднуром и трясла его за плечо.

— Эй, ты жив?

Тот, наконец, открыл глаза и густо покраснел, осознав, что наг, подобно всеобщему прародителю Адаму.

— Почему я голый?

— Тому были причины, — уклончиво ответила благородная дама Ойген.

Могучий бородач, не вдаваясь в дальнейшие расспросы, прикрылся, как мог, затем огляделся в недоумении и задал сразу два вопроса:

— Где сэр Жант и почему здесь Форантайн?

— Форантайн здесь, потому что всегда тут стоял. А вот сэра Жанта еще нужно отыскать. Так что пойдем…

Никто не видел, откуда взялся на боевой галерее человек в монашеском одеянии. Увлеченные зрелищем небывалой, сокрушительной победы, защитники Форантайна самозабвенно орали, благодаря небеса за содействие и сохраненную жизнь. Если даже кто-то и увидел скромного клирика, наверняка счел его местным капелланом. Или не местным — какая разница в такой-то момент?! Раздавая благословения, монах подошел к командующему, откинул на спину капюшон и, положив руку на плечо Сергея, проговорил:

— Так и быть, в Париж можете не возвращаться. Все на месте? Снимайте обручи связи. Испытание окончено.

Публика в зале рукоплескала оперативникам. Те, пытаясь уразуметь, в чем дело, ошалело глядели на собравшихся, пожалуй, с куда большим недоумением, чем совсем недавно на атакующих хаммари.

— А что, собственно говоря, происходит? — Лис оглянулся, посмотрел на лорда Баренса, стоявшего чуть позади. — Где камера перехода? У нас тут прорыв технологий образовался? Вообще, что за цветы и речи?

— Конечно, цветы и речи! — улыбнулся лорд Джордж. — Вы же первые, кто прошел через «Полигон». Вспомни, я говорил в самом начале, что тебе дают кадетов, новичков, зеленых, как трава на лужайке для гольфа. Неужели ты мог подумать, что Институт так запросто отправит их в Темные Века практически на верную гибель? Конечно, нужна была практика. Своеобразная, можно так выразиться, страховка. Но должен официально заявить, вы держались прекрасно! Браво! Мы смотрели записи с обручей наблюдения — отменная работа. Особенно в конце вы были выше всяких похвал.

— Погоди, то есть ты хочешь сказать, шо весь этот цирк с конями, вся эта долбаная хренотень, все эти ублюдочные хаммари — это было понарошку, мираж, галлюцинация?! — Лис скрипнул зубами и схватил старого приятеля за грудки. — Мы вам шо, кролики подопытные?!

— Сергей, держи себя в руках. — Лорд Баренс отработанным, почти незаметным движением отодвинулся на корректное расстояние. — На нас смотрят.

— Да мне плевать, кто на нас смотрит и что скажет! — Он вдруг осекся и помрачнел еще больше. — Погоди-ка, насчет смотрят… Камдил — это тоже ваши штучки? Забавная программка, какая-то голограмма, чисто на поржать?!

— В каком смысле Камдил? — напрягся лорд Баренс, недоуменно оглядываясь на ученых мужей, сидящих за столом, уставленным мониторами. — Ты ничего не путаешь?

— В самом что ни на есть осмысленном смысле! Я никогда ничего не путаю. Не держи меня за дурака! Мне не веришь, спроси у Бастиана или Жени — они его своими глазами видели.

— В записях ничего подобного нет. Должно быть, это какая-то странная массовая галлюцинация, психическое отклонение. Но ты не волнуйся, мы разберемся.

— Вот это круто! — Глаза Лиса недобро блеснули и кулаки сжались. — Вот психом меня тут еще не называли. Ай, спасибо, мозгоправы!

— Не волнуйся. Никто не утверждает, что ты…

— А у меня тут дудка осталась, — словно в никуда, тихо проговорил Карел зе Страже. — Думаю, что это такое в сапоге жмет, а это дудка. Мне ее Баляр сделал, чтоб я его волчью стаю, когда нужно, мог вызвать. — Могучий богемец задумчиво поглядел на бесполезный сувенир и покрутил палочку с семью дырочками в пальцах, не зная, к чему ее теперь применить. — Надо же, я думал, она потерялась, а она вот, в сапоге. — Он поднес флейту к губам.

Глаза лорда Баренса заметно расширились, он торопливо поднял руку в останавливающем жесте.