Сергей Остапенко - Ритуал [litres]

– Сколько жили, никто ни на кого не нападал, а тут вдруг сподобились. Чушь это все. Ничего у них не выйдет. Это Юдин со своими сообщниками выдумал, чтобы голову нам заморочить.

– Зря ты так. Он меня не обижал. Чуть не плакал, когда я не соглашалась.

– Это может быть. Я бы тоже плакал, если бы мне такая девушка отказала.

– Дурачок, – засмеялась Таня. – Я серьезно.

– И я.

Таня прижалась тесней и чмокнула меня в щеку.

– А ты почему с нами не пошел? Обиделся, да?

– Как, по-твоему?

– Мы слышали, как ты кричал. Так жутко стало, аж мороз по коже. Думали, тебя убили.

– Юдин, наверное, был рад.

Таня промолчала. Некоторое время мы безмятежно целовались.

«Тук-тук!» – ни с того ни с сего влез амулет. Я даже дернулся от неожиданности: забыл, что я не один, и не сразу сообразил, что слышу его только я. Однако прерваться не получилось: Танюша явно не собиралась отпускать меня так быстро.

«Не подглядывай, маньяк!» – мысленно послал я сообщение, одновременно пытаясь залезть девушке рукой под одежду.

«Полно вам! Врачей и встроенных заклинаний нечего срамиться. Ладно, к делу. С нежностями-то не затягивай. Великие свершения, как говорится, ждут».

«Отстань! – чуть не произнес я вслух. Танюша в этот момент как раз шептала мне какие-то нежности. – Дай нам побыть вдвоем!» – И голосом:

– Я тоже тебя люблю, милая.

«Бунт на корабле, – констатировал амулет. – Знаешь, я тебя не пугаю и ни на чем не настаиваю. Но учти, что звездолетик хозяев на орбите, и неизвестно, когда улетит. Может, они в эту минуту уже включают свои транс-гипер-супер-не-знаю-какие двигатели и намечают курс на родину. А вы, пока ритуал не сработал, находитесь тут на птичьих правах. Тебе же известно, что шастать туда-сюда без воздействия их техники с орбиты – чревато. Еще расщепит на составляющие. Вдобавок, вами живо интересуются. Предки, как оказывается, вовсе здесь и не бессмертны. Ритуалом они собираются вернуть себе утраченную опцию выбора тела-сияния, вираджа, а на десерт – вздуть богов и возобновить испытание. Чтобы не скучно жилось. Боги, они же – демоны, возможно, нацелились захватить Правь и заодно – Землю. Опять же, это как-то открывает им перспективу бессмертия, иначе они так не суетились бы. Все спешат, новых адептов еще нужно найти и подготовить. Интересов замешана куча, так что покоя вам не будет. Эй, ты меня воспринимаешь?»

«Ес-с!» – прошептал я, одновременно отвечая амулету и высказывая одобрение действиям Татьяны.

«Безобразник…» – пришло от амулета.

– Сережка. – прошептала Таня.

«Мне наплевать на всю эту политику, – обратился я к амулету. – Тем более что, по словам Сани, жизнь нам предстоит короткая и неприятная. Хоть оторвусь напоследок».

Амулет вздохнул.

– Слушай, что это у тебя? – спросила Таня, взяв амулет в ладонь и пытаясь рассмотреть в темноте.

– Так, безделушка.

Глаза девушки блеснули в темноте. Потом она застыла на несколько секунд. Амулет сдавленно хихикнул. Видимо, что-то задумал. В голове мелькнуло подозрение, что просьба предка – не бред умирающего и не попытка последний раз перед смертью нагадить врагу покруче, а действительно искренний добрый совет. Может, его и вправду вышвырнуть куда подальше?

– Занятная вещица, – произнесла она после паузы. Я почувствовал что-то неладное. Но через мгновение Таня снова улыбнулась: – Какой ты свин! Пойдем искупаемся.

Она легко вскочила и помчалась к берегу. Мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ней.

Гром уже давно стих, небо большей частью прояснилось. Воздух был напоен свежестью, от воды исходило тепло. Луна, женское божество, покровительница магов и ночных сновидений, взирала свысока на долину, отражаясь в ртутном зеркале реки перистой рябью золота.

Моя любимая стояла на берегу, сбросив одежду. Медленно и грациозно она вошла в воду, расправила плечи и запрокинула голову с копной светлых волос. Потом закружилась, изгибая туловище в чудесном танце, который предназначался только для меня. Речная нимфа, упоенная своей красотой и первозданной свободой. Праздничный цветок юной жизни, распустившийся в ночи и озаряющий своим священным великолепием все вокруг. В глубине моего естества возникла и стала нарастать райская музыка, наполнившая мир неизъяснимой радостью и безграничным неизреченным желанием.

Нимфа поманила меня пальцем. Одежда соскользнула с моих плеч. Зов жег изнутри, словно ее жест зацепил во мне какие-то струны. Он разливался по жилам, сладкой ломотой истязая оттаявшие и налившиеся силой мускулы.