Игорь Чужин: Уйти, чтобы не вернуться

Мало того, заговорщики уже якобы вывели к мосту через Волхов вооруженную дружину числом в семь сотен бойцов, чтобы не пропустить на вече представителей Торговой стороны. Новгородский посадник Михайло Семенов, к которому Еремей сразу обратился за помощью в пресечении намечающегося незаконного передела власти, сказался больным, чем фактически дал «зеленый свет» заговорщикам.

По сведениям, добытым Расстригой, возглавили заговор бояре Борецкие. Богатейший боярский род простил Михайле Семенову довольно большой долг и пообещал ему безбедную старость после передачи поста тысяцкого Якову Лозьеву.

В семье Борецких верховодила вдова новгородского посадника Исаака Борецкого, которую в народе прозвали Марфой-посадницей. Вдова получила свое прозвище не столько за должность покойного мужа, сколько за крутой нрав и неуемную жажду власти. Прямо средневековая Маргарет Тэтчер, новгородского разлива! У Марфы имелось два сына – Дмитрий и Федор, а также дочь Ксения. Любящая мать старалась пристроить сыновей на вершину новгородской власти, а страхолюдную дочку выгодно выдать замуж.

Главной отрадой сердца посадницы являлся старший сын Дмитрий, в котором заботливая мать души не чаяла и баловала как только могла. В результате из парня вырос истинный представитель «золотой молодежи», на котором клейма негде было ставить. Дмитрий был высок ростом и пригож собой, но глуп как пробка. Собственные мозги у новгородского плейбоя отсутствовали напрочь, однако они ему не особо и требовались, так как серого вещества у Марфы-посадницы хватало на двоих. Как говорится, с такой мамашей парень далеко пойдет, правда, если его не прибьют по дороге.

По традиции общегородское вече собирали после ледостава на Волхове, но олигархи Софийской стороны решили воспользоваться отъездом архиепископа, чтобы протащить выгодные им кандидатуры посадника и степенного тысяцкого. В данный момент на посту посадника находится Михайло Семенов, но выборы нового посадника были уже не за горами. Провести перевыборы новгородской власти при подконтрольном посаднике было намного проще, нежели выбирать новую городскую администрацию в присутствии архиепископа Ионы, у которого имеются свои предпочтения.

Увы, но информаторы Еремея Ушкуйника прошляпили подготовку заговора, и враг успел сыграть на опережение, фактически отрезав Софийскую сторону Новгорода от Торговой. Теперь попасть в детинец стало практически невозможно, поэтому, чтобы избежать резни на мосту через Волхов, было принято решение собрать альтернативное вече на Ярославовом дворище на Торговой стороне Новгорода.

Чтобы потянуть время, мы решили выкликнуть на альтернативном вече в посадники Еремея Ушкуйника, а в степенные тысяцкие Никифора Сторожевского, после чего дожидаться возвращения владыки из Пскова. Конечно, наши действия тоже были противозаконными, но другого способа не допустить переворота не существовало. Архиепископу принадлежит последнее слово во властных спорах, а Иона являлся нашим сторонником. Владыка вправе отменить своей властью решения обоих самозваных вече и назначить новое, но уже под своим контролем. К тому же если посмотреть на проблему со стороны и судить по составу заговорщиков, то отмашку заговору дали из Москвы, так как Судаковы и Норовы являлись креатурой Ивана III, следовательно, заговор был направлен в первую очередь против Ионы. Правда, участие Борецких не вписывалось в эту схему, так как Борецкие являлись сторонниками унии Новгорода с католическим Западом и тесного союза с Великим княжеством Литовским. Однако у меня были смутные подозрения, что главная цель заговорщиков – свалить архиепископа Иону, который проводил независимую политику, а затем поделить власть полюбовно.

По итогам ночного совещания мне было приказано скрытно выдвинуть стрелецкую сотню к Славенской проезжей башне, расположенной у моста через Волхов, чтобы не позволить вражеской дружине прорваться на Торговую сторону. Дружина заговорщиков практически вдвое превосходила по численности дружину семьи Ушкуйников и Сторожевского, так как другие боярские роды Славенского конца заняли выжидательную позицию. Видимо, заговорщики сумели как-то надавить на бояр, которые решили отсидеться за высокими заборами усадеб, чтобы затем присоединиться к победителю.

Вернувшись в усадьбу, я поднял сотню по тревоге и, оставив два десятка стрельцов под командой Акинфия Лесовика охранять Томилино подворье, отправился с остальными бойцами форсированным маршем к мосту через Волхов. В конце ведущей к мосту улицы Славной наш головной дозор вышел к заставе дружинников Сторожевского, которые проводили меня к своему командиру. Сторожевский уже вывел к мосту сотню ушкуйников, а еще три сотни бойцов тысяцкого заняли оборону на перекрестках улиц, ведущих к Ярославовову дворищу, где утром должно было собраться альтернативное вече.