Игорь Чужин - Уйти, чтобы не вернуться

– И что ты теперь предлагаешь делать? – спросил я Еремея. – Я безвылазно в Славенской башне сижу и обстановки в городе не знаю.

– Думаю, что, пока смутьяны не опомнились, нужно детинец под себя брать! На Софийской стороне тоже толком не знают, что происходит в городе, и боятся пуще нашего. Я уже отправил на лодках с десяток человек на ту сторону, чтобы слухи распустить и страху нагнать на смутьянов. Ушкуйники мне рассказали, что вы побили на мосту в основном пришлых людишек, которых бунтовщики наняли за серебро на стороне. Новгородцев среди погибших всего десятка три, так что большого воя по убитым не будет, а если кто и захочет поквитаться за родню, то сам рядом ляжет! Про «подлые стрелы» мне уже рассказали, поэтому есть надежда, что большой поддержки у смутьянов не будет. Не по правде подлым оружием в Новгороде споры решать, за такие дела ушкуйники в своем праве были раненых казнить! Заговор в тайне готовился, и вся надежда у татей была на наемников со стороны, и в город их провели только сегодня ночью, поэтому меня заранее и не известили. На Торговой стороне мы гнезда змеиные извели под корень, а теперь, Александр, вся надежа на тебя и твою стрелецкую сотню! Скоро полторы сотни дружинников Сторожевского подойдут к башне, и ты всей силой с Божьей помощью по детинцу ударишь. Если все удачно пройдет, то вече у Софийского собора уже наше будет, а там народ приговорит, что мы ему скажем! Как думаешь, сладится у нас дело?

– Что гадать да затылки чесать? Делать дело надо! Я пойду стрельцам задачу ставить, а ты с ушкуйниками поговори. Досталось им сегодня, а тут снова в бой. Сдюжат ли? – ответил я Еремею и направился к стрельцам.

По большому счету атаковать детинец наличными силами было с нашей стороны верхом наглости. Если заговорщики сядут в осаду и закроют ворота, то хрен их из детинца выковыряешь даже с помощью артиллерийского обстрела. Однако кровавое побоище на мосту окончательно подорвало боевой дух заговорщиков, поэтому получившие жестокий отпор наемники бросили своих нанимателей на произвол судьбы и удрали из города. По этой простой причине передовой дозор стрелецкой сотни, перейдя через мост на Софийскую сторону, беспрепятственно вошел в опустевший детинец. Попы заперлись на Владычном дворе, а Воеводский двор – резиденция степенного тысяцкого – оказался абсолютно пустым.

После бескровного захвата новгородского детинца время понеслось вскачь. Еремей приказал снова ударить в вечевой колокол и разослал гонцов собирать новгородцев на вече. Тела расстрелянных моими стрельцами наемников разложили на площади перед Софийским собором, а напротив них положили изрубленные тела ушкуйников во главе с предательски убитым Иваном Щербатым. Также на всеобщее обозрение были выложены колчаны с «подлыми стрелами», применение которых для внутренних новгородских разборок считалось чуть ли не святотатством.

Пока Еремей с братом организовывали всеобщее народное возмущение и готовили выборы новой администрации, я с полусотней стрельцов мотался по всему городу, проводя силовую зачистку. Правда, основная верхушка заговорщиков успела удрать из Новгорода, и в городе осталась только мелкая сошка, но заговор требовалось выкорчевать с корнем. В опустевшей усадьбе боярина Судакова мы случайно захватили вернувшегося за спрятанной заначкой сына боярского ключника, который с перепуга сообщил мне, что в загородной усадьбе Борецких заговорщики держат в тайном узилище захваченного в плен архиепископа Иону.

Я не поверил перепуганному до смерти холопу, но проверить сведения следовало незамедлительно, и я сразу отдал команду «по коням!».

В загородной усадьбе Борецких нас явно не ожидали, поэтому мы застали заговорщиков фактически со спущенными штанами. Марфа Борецкая, ее сыновья и дочь уже сидели в возке, на котором семейка собирались спасаться бегством, а дворня грузила на подводы боярские пожитки. После первых же выстрелов в воздух охрана и дворня Борецких разбежались, как тараканы по щелям, и мы стали хозяевами положения.

Захваченная в плен дворня божилась, что ничего не знает о судьбе архиепископа Ионы. Безуспешно обыскав усадьбу, мы уже собрались возвращаться в Новгород, как вдруг к одному из моих стрельцов подбежала маленькая девчушка и шепнула ему на ухо, что в конюшне под слоем навоза есть замаскированный спуск в подвал.

Я отдал приказ боярским холопам расчистить кучу навоза в углу конюшни, где действительно оказался люк в подземелье. Уже через полчаса стрельцы вынесли из подземелья связанного по рукам и ногам архиепископа Иону, после чего мне с огромным трудом удалось предотвратить расправу над семейством Борецких. Правда, попинали бояр мои бойцы знатно, но до смертоубийства не дошло. Перевозить в Новгород по разбитой дороге находящегося в бессознательном состоянии архиепископа было нельзя, поэтому мы заночевали в усадьбе Борецких.