Иван Безродный - Уйти и не вернуться

— Иди ко мне, черт тебя подери! — Василий грохнул кулаком по столу и качнулся, чуть не свалившись с колченогого стула. Он уже успел набраться остававшейся со вчерашнего дня водкой.

Катерина с ненавистью посмотрела на него, но подошла, гордо откинув волосы в сторону.

— Ну? — она исподлобья взглянула на него, словно на кучу дерьма.

— Не «ну», — рыкнул он, — а «слушаюсь и повинуюсь, мой господин», яс-с-сно? И не смотри на меня так , не с-с-смотри! Ненавижу, когда ты так смотришь на меня!

Она презрительно скривила губы. Подонок! Боже мой, ну что у нее за жизнь такая, за что ей такие мучения, за какие такие прегрешения?!

— Вот что, — важно молвил муж, — сгоняй-ка за бутылкой. Быстро.

Он попытался схватить ее за руку, но она отскочила. В ее темных, красивых глазах с поволокой мелькнула молния.

— Не трогай меня!

— Ох-ох, какие мы неженки, вы только посмотрите! — скорчил рожу Василий. — Ладно, ладно, успокойся… Вот, — он достал из кармана мятой ковбойской рубахи замызганную десятку, — пива возьми. Надо же мне догнаться или нет?! «Афанасия» там или «Толстяка»… Ну, ты знаешь, не мне тебя учить, ха! Гы-гы-гы! — Он мерзко загоготал.

Так и убила бы его сейчас на месте! — с ненавистью подумала Катерина, но на ее лице не отразилось ничего. Свои истинные чувства она давно научилась скрывать.

— Хватит тебе уже! И так готовый! У меня стирки полно. А тебе завтра на работу и…

— Заткнись, — почти ласково сказал Василий. — Потом достираешь. Бери деньгу и марш в магазин!

Она вырвала у него из рук бумажку.

— Ты же говорил, что у тебя нет денег, — сказала она, — вчера, когда мы часы хотели в ремонт отдать…

— А с-с-сегодня есть! — снова заржал Василий. — Рож-ж-жаю я их, сечешь, дорогуша? Ох, как я мучался сег-г-годня но-о-очью… Д… думаешь, это так просто?! Ты — детей, а я вот — бабки…

Катерина моментально вспыхнула. По причине бесплодия Василия, заработанного на почве беспробудного пьянства, детей у них не было, да она и не желала от этого урода ребенка. Но… когда Катерина видела на улице или по старенькому телевизору веселых, резвящихся малышек, когда у Маринки, лучшей ее подруги, родилась сначала одна дочка, а потом и вторая, она готова была волком выть, головой биться об стену, даже идти, как говориться, «налево», но…

— Не стой столбом, — зло процедил Василий, прервав ее горестные раздумья, — время идет!

— Через десять минут, — отрезала она. — Подождешь, ничего с тобой не случится!

— Вот и славненько, — криво улыбнулся муж и сильно ущипнул ее за ягодицу. — Какая классная у тебя попка! Небось, заглядываются на тебя всякие лохи, а?

— Мерзавец… — тихо произнесла Катерина и пошла в свою комнату.

— Что ты сказала? — угрожающе осведомился Василий.

— Я говорю, сейчас схожу, — равнодушно ответила она, не поворачивая головы.

— Ну-ну, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, хмыкнул он. — Я ей, видите ли, комп… комплименты направо и налево раздаю, а она еще и к… кочевряжится! Выдра!

Она силой захлопнула за собой дверь. Как же она устала от всего этого, Боже! Катерина подошла к большому овальному зеркалу и долго всматривалась в свое отражение. Худое, изможденное лицо, синяки под глазами, рано появившиеся морщины. Куда подевалась ее неписанная красота?! Катерина еще помнила, как когда-то каждый мужчина на улице оглядывался ей вслед, провожая долгим недвусмысленным взглядом.

Она взяла расческу и долго, сосредоточенно расчесывала свои длинные, шелковистые волосы цвета вороньего крыла. Пожалуй, это единственное, что осталось у нее ценного и красивого, нетронутого тяжелой жизнью, не задавленного бытом, горестями и слезами, неудачами и несбывшимися мечтами. Нет, совсем не такой представлялась ей когда-то супружество с Василием Родамайте.

Замуж Катерина вышла в неполные двадцать один, когда еще жила с папой и мамой в Сызрани. Вышла по любви, по крайней мере тогда ей так казалось. Василию было двадцать три. Он был большой, очень большой — про таких говорят просто — «шкаф». Его мать владела крупным продовольственным магазином, но официально директором числился Василий, который вел беспутный образ жизни, швыряя мамиными деньгами направо и налево. Друг друга они знали практически с детства, так жили не только в одном доме, но и в одном подъезде. Катерина росла несколько замкнутой девочкой, водилась в основном с мальчишками и пользовалась среди них уважением и вниманием.