Виталий Полищук - И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной

– Ага! – сказала Валюха, а Галка добавила:

– Ты же нам тексты песен давал, мы их взяли и пошли, показали ему, и он договорился про форму…

– А перешивал ее кто вам?

– Сами! – как почти всегда, в один голос, ответили девчонки.

Жанна была и на этот раз в образе пионерки, с девочками она сошлась как-то сразу, словно были они знакомы давно.

– Толя, ты почитай журнал, посиди на диване…

Я листал журнал «Вокруг света» и лениво наблюдал, как три девчонки (Жанна в своей косынке-галстуке в какой-то миг показалась мне такой же девочкой, как Валя и Галя) делали «па» ногами, прогибались, водили руками над головой, потом останавливались и что-то вполголоса обсуждали. Потом снова двигались порознь и вместе, и невооруженным глазом было видно, что движения эти все чаще делались упорядоченнее, целенаправленнее и функциональнее – мои девчонки уже через час, двигаясь вместе с Жанной, синхронно, под музыку включенной радиолы, выполняли новые для них движения…

В конце концов я забыл о журнале и во все глаза следил на рождением д е й с т в а – профессиональной работы руками, ногами и всем телом.

– Ну, вот примерно так, девочки. А вы молодцы! Жаль, что у нас в поселке нет кружка бального танца…

Жанна села рядом со мной на диван, девчонки тут же примостились возле нас.

– Ну, а чего сидим? – спросил я. – Шагом марш, мне нужно поговорить с Жанной Игоревной!

– То-оль! – протянули они в голос.

– Не может быть и речи! Идите-идите! Я же говорю, нам поговорить надо.

– Не обидятся? – спросила Жанна, когда, загремев запорами, захлопнулась дверь сенок.

– Еще чего! – Я встал и подошел к тумбочке – выключить радиолу.

– Поцелуй меня! – сказала, подходя ко мне сзади, Жанна.

Я крепко поцеловал ее, потом подхватил на руки и закружил вокруг себя.

– Самая приятная жизненная ноша этой весны! – сказал я.

Она крепко обняла меня и уткнулась лицом в мою шею. И я с наслаждением вдохнул уже почти ставший родным запах сладковатых французских духов.

Когда я вышел, то обнаружил сидящих на лавочке дома напротив своих девчонок! Они весело что-то болтали, но при виде меня затихли – знает кошка, чье мясо съела…

– Ну, и чего сидим? – притворно строжась, спросил, подходя к ним, я.

– Тебя ждем! – сказала Валюха недовольно, а Галка добавила:

– Знаешь, как есть хочется?

Мне стало стыдно. Сам я – только что из-за стола, меня накормили настоящим украинским борщом и жареной курицей, а мои девчонки в это время сидели голодные и ждали меня…

– Ладно! – сказал я им. – Пошли ко мне, накормлю вас! Ну, понравилось?

Я имел в виду урок танцев, который им преподала Жанна.

– Здорово, Толь, – щебетали они, – как она танцует!

Они опять держали меня с обеих сторон за руки, и со стороны мы, наверное, производили странное впечатление: вроде бы папа идет с дочками, только и папа, и дочки почти одного возраста…

– А от тебя духами пахнет! – ехидно сказал Валюха.

– Этой, Жанны Игоревны! – еще ехиднее добавила Галка.

– Цыть! – заявил им я. – Маленькие еще про духи знать!

И потянулись будни, перемежаемые редкими вечерами на Бродвее. Я учил билеты по автоделу, правила дорожного движения. В конце мая мы, одиннадцатиклассники, сдавали первый экзамен – на получение рабочего разряда по своей профессии. Мы, учащиеся группы шоферов, должны были получить права шофера-профессионала 3-го класса.

Я попросил отца во время ближайшей командировки зайти в Барнауле в Университет и узнать все о правилах поступления медалистов на юрфак: сроки приема документов, предмет, по которому придется сдавать экзамен.

Теперь я был уверен, что медаль получу.

Тренировки по каратэ я не прекращал, как и обещал – весь спортинвентарь разместил теперь на веранде. Дыру в потолке мы с Миутом замазали, крюк на веранде прикрепили к кронштейну, который привернули к одной из потолочных балок.

А вот нитки в гостиной я снимать не торопился – большое пространство комнаты позволяло более энергично выполнять ката, и с каждым днем я радовался за себя – удары моих рук и ног во время выполнения этого упражнения были почти всегда точны – пластилиновые шарики едва успевали метаться в воздухе, когда я вихрем носился по комнате, целя в них…

А вот репетиции мы почти не проводили – репертуар наш был в достаточной степени освоен, но попеть время от времени мы выходили, потому что ребята наседали на меня и требовали – пойдем, Толь, пойдем!

Я их понимал – они вошли во вкус, они получили известность, с мальчишками на улице уважительно здоровались за руку и сверстники, и старшеклассники, а на девчонок подруги смотрели с нескрываемой завистью.