Андрей Васильев - Снисхождение. Том первый [СИ]

— Туда — пикся показала пальцем налево — Прямо и до поворота, там — направо и по маленькой лестнице наверх, там как раз находятся хранилища. Они все пронумерованы, так что не заплутаешь. А я тебя у кабинета ректора подожду.

Маленькая растрепа взвилась под потолок и лихо ввинтилась в какое-то отверстие, скорее всего — вентиляционное. Все-то она знает, а?

Библиотека, против моих опасений и ожиданий, явно не пользовалась успехом у студиозусов. Хотя, возможно, дело было в том, что уже завечерело, и ученый люд пил пиво пенное в местных кабаках. Сам студентом был, за эти годы, наверное, цистерну выпил. С тех пор, к слову, я пиво и не люблю. Когда чего-то очень много — это тоже плохо, даже если это пиво.

А если совсем честно — на пятом курсе я в одной пивной на Ленинском проспекте им так траванулся, что думал — всё, карачун мне настал. Врачи, между прочим, разделяли мое мнение, я в больничке почти неделю пролежал. Из этой недели — два дня в компании клизмы, память на всю жизнь осталась. И приятное послевкусие хмеля и солода во рту, когда через Ленинский проезжаю.

Все было в наличии — и поворот, и лесенка, так что заплутать не пришлось. И — да, поднявшись по ней я попал в длинный темный коридор с массой дверей, на которых были надписи вроде «ФВЧ-3», «ФДУ-ОР», «ФУ-13», «ФУ-11М» и так далее. Что означали эти аббревиатуры — мне было совершенно непонятно, да и неинтересно. Главное было — найти нужное мне семнадцатое хранилище.

Оно обнаружилось через пару минут, дверь в него была приоткрыта, из нее в полумрак коридора падала полоска света.

Я осторожно приоткрыл дверь и увидел за ней достаточно большое помещение с добрым десятком стеллажей, свитки и книги, валяющиеся на полу и человека, сидящего за столом на лавке, и что-то бормочущего.

Он услышал скрип двери, повернулся ко мне и раздраженно сказал:

— Просил же по-человечески — не тревожить. Что вы за люди такие?

Это был Вайлериус. Но, мать моя женщина, что стало с этим молодым парнем? Впалые щеки, нездоровый цвет лица, волосы, сбившиеся чуть ли не в колтун и неопрятная клочковатая борода — так он теперь выглядел.

— Ну ты и одичал — против моей воли вырвалось у меня — Однако!

— Постойте, я вас знаю — прищурился Вайлериус, взял со стола шандал со свечами и поднес его к моему лицу — Вы… Вы — Хейген, да? Вы тогда были с нами в храме, когда Данут вас чуть не прикончил, и в дворце, когда мама… Когда она вернула себе трон. А еще вы вернули маме наш фамильный перстень.

— Было дело, парень — я протянул ему руку — Ты чего так себя запустил-то? Стыдоба. Мыться надо и бриться. Хотя бы иногда.

— Мне некогда — немного трогательно сказал Вайлериус — Мне надо Ксантрию найти. Помните Ксантрию?

Глаза у него блестели, а губы тряслись. И руки ходуном ходили. Ээээ, а он часом не того… Головой не тронулся?

— Помню, как не помнить — я присел на лавку рядом с ним — У меня с памятью все в порядке.

— Пропала она — горестно сообщил мне Вайлериус — Как в воду канула. Уже давно. Кого не спрошу — все ее не видели. Ни слуги, ни придворные, ни охрана — никто. С вечера была, говорят — а утром ее никто и не видел. Я как раз в тот день здесь, в Академии ночевал, прямо как назло. Меня ректор вызвал, срочный перевод надо было сделать.

Значит все-таки замешан Эразмус дар Фронбах в этом деле, не ошибся Витольд. Хотя — что значит «не ошибся»? Он, шельма, все это точно знал.

— Я к маме — продолжал бормотать несчастный юноша — А он говорит, что Ксантрии, наверное, вся эта придворная жизнь надоела и она вернулась обратно в джунгли. Ей и правда все это не нравилось. Но в джунглях ее тоже нет, я там побывал! Бран, командир гвардии, тоже молчит. Все молчат! Я хотел поговорить с Витольдом, он хоть и казначей, но много чего знает — так он тоже пропал! Говорят — ушел на покой, по состоянию здоровья. Какое состояние здоровья? Он нас всех переживет!

— А вот это — не факт — хмыкнул я — Да, дружище, кабы знал — захватил бы с собой вилку.

— Зачем? — удивился Вайлериус.

— Лапшу тебе с ушей снимать!

Если честно — мне совершенно не хотелось говорить ему то, что я должен был сказать. Мне его стало очень жалко. Ну да, он ненастоящий, и девка его была из пикселей, но все равно — что-то там, под пятым ребром, ныло. И не сказать нельзя, квест-то висит. И все бы ничего, плюнул бы я на проваленный квест — но пакость ректору в нем значится как награда.

Нет, ну какая все-таки эта Анна, а? Мне гвардию обещала — а отдала Брану. Ну, оно и понятно, он же весь из себя, силен, красив! С вот таким вот… Харизматическим посылом, скажем так. Нет женщинам веры в таких вопросах, нет.