Андрей Васильев - Снисхождение. Том первый [СИ]

И еще в то, что Вайлериус не проговорится.

— Что такое! — выплюнув траву из рта, буквально заревел ректор, тряся седой бородищей.

— Заблеял — без должного почтения сообщил один из студиозусов, как видно — самый смелый. А может — самый глупый. Или, что тоже вполне вероятно — самый предусмотрительный. Зачастую от своевременно сказанного дерзкого слова зависит вся дальнейшая судьба его произнесшего. Правда, всегда есть вероятность того, что эта судьба будет слепа, и никто не сможет предсказать, куда она забросит смельчака — на плаху или к престолу.

— Выбирайте выражения, Джеймс — посоветовал ему Расмус — Милорд ректор, думаю, вам следует подняться с колен. У принца Вайлериуса имеются к вам кое-какие вопросы. Да и у меня тоже.

— Я ваааасссс! — ректора затрясло, на губах у него выступила пена.

— Уууу, плохо дело — отозвался все тот же остряк — Он нас забодает.

— Идет коза рогатая — согласился с ним кто-то.

Как видно, ректора в Академии не сильно любили, поскольку особого сочувствия в глазах студиозусов к нему я не заметил, несмотря на всю пакостность сцены.

Не знаю — окочурился Эразмус дар Фронбах от сердечного приступа или нет — продолжения действа я не видел. Надеюсь, что обошлось. Не из жалости, нет, просто в условиях квеста значилось, что никто не должен умереть. С другой стороны — он уже закрылся, вряд ли на его результат повлияет то, что произошло после его выполнения.

Я тихонько покинул покои ректора, отметив, что угадал верно — народ к ним потихоньку начал стягиваться, и знакомыми коридорами побежал к тому месту, где находилась потайная дверь, ведущая вниз, в такую тихую и безопасную канализацию.

Жужелка уже ждала меня там, как видно путь через вентиляцию был короче.

— Ну, ты даешь! — оглядываясь по сторонам, затараторила она — Давай, отодвигай шкаф! Так вот — ну ты силен, человече! Вот потеха! Наши себе пальцы до локтей сгрызут от расстройства, что это не видели! Да что до локтей — на ногах будут ногти грызть!!!

Заметим — с ногами это была не фигура речи. При известном желании пикси такое себе могли позволить.

— Как бы он не крякнул — поделился я с Жужелкой своими опасениями, и рывком открыл проход внутрь — Вон его как заколдырило.

— Да и прах с ним — отмахнулась та, первой нырнула в лаз, скрипнула там второй дверью и продолжила уже оттуда — Козел он. Я и раньше это знала, а теперь вовсе в этом уверена!

Надо заметить, что три единицы репутации — это немало по отношению к пикси. По крайней мере, уважение Жужелки ко мне значительно возросло.

Да и Витольд, который и впрямь шустро управился со своими неблаговидными делами и ждал меня внизу, с уважением посмотрел на меня после того, как я рассказал ему о том, что сделал. Правда, уважение его относилось не к тому, что мы застукали проказника-ректора в известной позе, а к тому, как я этого добился

— С Эразмусом все ясно, я и так знал, что ты можешь там увидеть, я же ему сам девок подкладывал. Старый греховодник помясистей любил, чтобы вот так ее по ляжке — бах, и она как студень дрожит — похлопал меня по плечу он — Но вот того, что ты так ловко управишься с полученной от меня информацией — не ожидал. Вот прямо так и полыхнул молодой принц?

— Прямо так — подтвердил я, прикидывая — как именно он теперь будет использовать сложившуюся ситуацию.

Сдается мне, что планы его могут маленько и поменяться, в свете-то происходящего. Вон как у этого выжиги глаза заблестели, явно уже прикидывает что-то. К тому же Жужелка сразу после нашего появления зависла над его головой, и что-то ему нашептала. Есть у меня подозрения, что не только его помощник с местными пикси общался, видно же, что вот конкретно эта летунья с ним знакома — и накоротке.

— Оччень интересно! — потер ладоши бывший казначей и потоптался на месте, изобразив что-то вроде чечетки — Отомщен я в любом случае, нервов принц у Анны сожжет теперь немало. И добро, если только нервов. Да, друг мой Хейген, это тебе. Для таких искателей приключений как ты, подобные вещички жизненно необходимы.

Внимание!

Дополнительная награда к заданию «Горькая правда»

Перстень работы старых западных мастеров.

Я принял из его рук перстень и убрал его в сумку. Потом погляжу, что он мне презентовал. Не к спеху.

— И еще — Витольд уцепился за мой локоть, голос его стал мягким, как масло — Скажи мне, тан Хейген. Ну что ты на меня так уставился, знаю я о твоих делах в Пограничье. Так вот — ты мне еще тогда понравился, в дни переворота, есть в тебе те качества, что я в людях ценю. А те, кто мне понравился всегда находятся у меня под присмотром. Так вот — тан Хейген, скажи-ка мне, каковы твои дальнейшие планы?