Сергей Марьяшин - Роботы божьи

Перепутать эти два разных взгляда невозможно. Нельзя и сымитировать их при всем желании. Люба рассказала, что при смене социотипа гулловского робота, которое изредка приходится делать, если тип владельца был определен неверно, тело забирают назад в "Пигмалион" и там меняют зрительный блок целиком. Людям подобный сервис недоступен.

Егор, конечно, забыл стереть программу определения социотипов. Он дал Наташе слово непременно сделать это позже, а пока любовался картиной новых иконок над головами верующих, о которых они сами не подозревали. Беглый взгляд на аудиторию священника показал подавляющее преобладание интуитов и этиков. Была пара логических сенсориков, явно попавших сюда по ошибке или насильно приведенных своими половинами. Среди верующих оказалось несколько человек без иконок ― инвалиды, а может быть, отморозки, как Сурмилов.

Егора поразили иконки над головами играющих на полу детей. Иконка была даже над младенцем, сосавшем грудь верующей в укромном уголке зала. Подобно Егору, младенец был этическим интровертом, что в будущем сулило ему непростую жизнь за пределами адвайтистской общины. Люба вновь оказалась права, социотип действительно определяется при рождении.

С трудом оторвавшись от захватывающего зрелища типов человеческой психики, Егор заставил себя вслушаться в речь Авдеева. Священник рассказывал притчу о старике Рабиновине. Рабиновин воплощал героев бесчисленных поучительных историй, когда-либо случавшихся с людьми. В реальности он не существовал, Авдеев придумал его для иллюстрации своих идей.

Старик Рабиновин обладал равнодушной мудростью человека, которому на все наплевать. Кажется, раньше это называли дзен-буддизмом. Егор боялся уточнять подробности. Пылкий нравом священник мог и накричать, усмотрев в вопросе неуважение к представляемой им доктрине.

Вертясь в своем огромном кресле и жестикулируя, Авдеев с видимым удовольствием рассказывал:

― Как-то старик Рабиновин работал портфельным управляющим в инвестиционной компании. Его труд состоял в том, чтобы выгодно покупать акции и выгодно их продавать, увеличивая стоимость портфеля. Пришли к нему однажды аналитики из соседнего отдела и говорят: "Не повезло Рабиновину! Акции биотехнологических компаний растут третий квартал подряд, а он не включил их в портфель. Не будет ему гешефта-бонуса к концу года".

Рабиновин отвечал им: "Посмотрим".

К концу года случилось страшное. Искусственный нановирус, призванный растворять холестериновые бляшки в сосудах стариков, внезапно сошел с ума и превратил пожилое население Европы в плотоядных зомби. Во всем обвинили биотехнологические компании, акции которых Рабиновин по рассеянности забыл купить. Их стоимость тут же рухнула в ноль. Аналитики вновь пришли к Рабиновину и говорят: "Повезло тебе, мудрый Рабиновин! Может, ты и не получишь бонус, зато тебя точно не уволят".

"Поживем ― увидим", ― отвечал им Рабиновин.

Жуткая зомби-эпидемия в Европе привела к хаосу и коллапсу экономики. Аналитики сказали Рабиновину: "Мы пропали, Рабиновин! Фондовый рынок Европы разрушен, следом упала Америка, а теперь и мы. Инвестиционная компания разорится и мы все потеряем работу!"

Рабиновин, усмехнувшись, сказал: "Это мы еще поглядим".

И точно ― когда расстреляли всех зомби, исчезло давление на европейский бюджет из-за чрезмерных пенсионных выплат. Все пенсионеры до единого погибли ― некому стало платить! Экономика тут же поперла вверх, потащив за собой рынки соседних регионов, включая российский. Аналитики говорят Рабиновину: "Везучий ты черт, Рабиновин! Как тебе это удается?"

А Рабиновин невозмутимо говорит: "Суетиться не надо".

Закончив притчу, священник выпил воды и спросил:

― Понимаете смысл моей истории?

Ответом ему стало невнятное перешептывание. Верующие смотрели друг на друга в надежде, что кто-то понял.

Авдеев улыбнулся и сказал:

― А смысл простой: все относительно. То, что сегодня кажется нам потерей, завтра может обернуться невообразимым выигрышем. И наоборот, нынешняя выгода может означать будущий убыток. Нам не дано знать будущее. Не можем мы угадать и последствий своих действий. Поэтому все, что нам остается ― верить в себя и упорно трудиться во имя собственного счастья!

― Как старик Рабиновин, ― вставил кто-то из верующих.

В зале раздались смешки.

― Ну, он по-своему трудолюбив, ― заметил Авдеев, добродушно усмехнувшись. ― В других притчах.