Сергей Марьяшин - Роботы божьи

Вдруг что-то произошло. Раздался громкий треск, будто защелкали десятки хлыстов. Мишка мелко затрясся и завопил ― невероятно высоким пронзительным голосом. В его крике было столько боли, что волосы на руках Егора зашевелились. Вода в ванной забурлила. Сквозь клочья пены заискрили вспышки и всполохи, как от электросварки, а потом все заволок черный дым, такой зловонный, что Егору пришлось отключить передачу запахов. Пахло горелым мясом и жженым пластиком.

Трасляцию шоу прекратили по техническим причинам. В форумах только и обсуждали, как робот ударил Лолу Фомм током. Зрители гадали, потребуется ли ей теперь лечение и сможет ли она и дальше участвовать в шоу.

Егор пребывал в полном недоумении. Если он и был в чем-то уверен насчет Сурмилова, так это в том, что тот человек. Не самый лучший и не самый приятный в общении, но человек. И вдруг такое! Определенно, имел место удар током. Вот только кто кого ударил? Егор склонялся к мысли, что Лола ударила Мишку. Из этого следовал единственный возможный вывод: робот она. В форумах эту версию не озвучивали, такое никому не могло придти в голову.

Через день после "короткого секс-замыкания", как зрители окрестили происшедшее, невредимая парочка вновь появились в "Стеклянном городе". Лола вела себя обычно: была глупа, громко разговаривала и много смеялась. А вот Сурмилов изменился настолько, что показался Егору другим человеком. Он стал молчалив, а если и говорил что-то, то нелепость и невпопад. Исчезла раскованность движений, он стал похож на деревянного робота Урфина Джюса из детской сказки.

Священник Авдеев, не видевший сцену удара током, включил трансляцию спустя несколько дней и был настолько поражен произошедшей с Мишкой переменой, что кинулся звонить Егору. К счастью, Наташа спасла его от разговора.

Авдеев перезвонил еще раз. Он рассказал Егору, что пытался связаться с кем-нибудь из руководства шоу, но его довольно невежливо отшили, заявив, что Сурмилов совершеннолетний и подписал контракт в здравом уме и твердой памяти. Еще ему сказали, что Сурмилов в полном порядке, а если и кажется умственно неполноценным, то это от того, что он, возможно, неполноценный и есть. Ведь он отморозок, а кто знает, как замораживание сказалось на функциях высшей нервной деятельности?

Возмущенный хамским ответом, священник позвонил в полицию, но там к звонку инвалида отнеслись прохладно. Ответивший офицер пообещал разобраться, но, похоже, никто ни в чем разбираться не собирался. Узнав, что Авдеев не является мишкиным родственником, полицейский прямо сказал, что не имеет права вмешиваться.

― Ты знаешь, о каком контракте идет речь? ― спросил Петр Авдеев.

Егору пришлось признаваться. Он подробно рассказал обо всем. Наташа толкала его и строила умоляющие гримасы, пытаясь остановить, но Егор не стал утаивать ничего. Он решил, что ситуация слишком серьезна, чтобы что-то скрывать. Вид бормочущего бессмыслицу Мишки напугал и его.

― Беда! Ой, беда! ― сокрушенно запричитал Авдеев. ― Попробую снова им позвонить. Если не поможет, буду обращаться на телевидение.

― "Стеклянный город" и есть телевидение, ― сказал Егор.

Оба растерянно замолчали. Подумав немного, Егор предложил:

― Давайте я позвоню Леониду Глостину, директору "Уральских роботов". Он как-то хвалился своими связями в шоу-бизнесе. Может быть, он сможет...

― Нет! ― отрезал священник. ― И думать забудь.

― Но... ― начал Егор.

― Не надо, ― сказал Авдеев уже мягче. ― Только не Глостину. Это не тот человек, который станет помогать. И на будущее, Егор ― будь с ним поосторожнее. Я понимаю, он твой заказчик и все такое... Но ― берегись его, пожалуйста. Я кое-что знаю о нем. Не могу рассказать тебе всего, поэтому просто предупреждаю ― ему не следует доверять.

― Хорошо, ― сказал Егор, пожав плечами.

Иллюзий насчет директора он не строил. Конечно, интересно, что такого знает о нем священник. Но раз не хочет говорить ― и не надо.

Через пару дней мишкино состояние ухудшилось. Он почти перестал двигаться и разговаривать. С момента злополучного короткого замыкания он ни разу не ел. Реагируя на ситуацию, режиссеры изменили правила. Теперь действия Сурмилова должны были определять сами зрители, голосуя по выложенному в Среде Гулл списку из нескольких пунктов. С большим отрывом лидировал пункт "выброситься из окна".

Квартира Лолы и Сурмилова находилась на сто шестнадцатом этаже. Видя, как зловещее предложение набирает популярность, Егор волновался все сильнее. Но, как и священник, сделать он ничего не мог.